Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Сейчас уже ясно, что нам придется иметь дело с новым руководством Афганистана во главе с Х. Амином, который делает заявления, что он будет сохранять существующий в стране режим».

По сути дела, фраза о «крайней нерешительности» Тараки означала, что советское руководство поставило на нем крест.

О том, что с основателем партии происходило дальше, рассказала его вдова Нурбиби Тараки. Один из авторов этой книги встретился с ней декабрьским днем 1989 года в ее светлой двухэтажной вилле, расположенной в привилегированном районе Кабула.

Н. Тараки, вдова генерального секретаря ЦКНДПА:

В тот день, когда муж в последний раз принимал у себя советских товарищей, я была в спальне, расположенной неподалеку от кабинета генерального секретаря. Вдруг за дверью услышала выстрелы. Выбежав из спальни, увидела лежащего в луже крови Таруна. Одна пуля, кажется, попала ему в голову, другая в бок. Охрана говорит: «Это люди Амина сделали». Кроме того, еще один наш человек был ранен в плечо — им был врач Азим, он нес чай и случайно попал под огонь.

Это случилось примерно в четыре часа дня. Советские товарищи тут же уехали. Тараки позвонил Амину и спросил: зачем он это сделал? Я не знаю, что ответил тот. Тараки попросил, чтобы Амин распорядился забрать из дворца и похоронить тело Таруна. «Завтра», — таким был ответ. Подобным же образом отреагировали на эту просьбу начальник Генштаба и командующий гвардией, к которым Тараки обратился по телефону. А вскоре всякая связь с внешним миром прервалась. Все телефоны молчали. И никто к нам не приходил.

Но мой муж вначале не очень волновался. Он считал, что восторжествует здравый смысл и все обойдется. Что, наконец, советские друзья не позволят Амину натворить глупостей. Он не хотел кровопролития, насилия, еще надеялся на добрую волю, на силу товарищеских чувств. Ведь это чистая правда, что он очень любил Амина, считал его своим самым верным, самым преданным и способным учеником.

На следующий день от Амина пришла записка: «Прикажите своим охранникам сложить оружие». С нами остались два телохранителя — Бабрак и Касым. Оба они вначале наотрез отказались подчиниться аминовскому приказу. Тараки их уговаривал: «Революция — это порядок, и поэтому следует подчиниться».

 — «Не верьте Амину, — возражали телохранители. — Он так же хладнокровно расправится с вами, как вчера подставил под пули своего друга Таруна. Он будет идти до конца». «Нет, товарищи, — мягко возражал им Тараки. — Вы не правы. Это невозможно. Мы старые, верные соратники. Я всю жизнь отдал революции, другой цели у меня не было, и любой это знает. За что же меня уничтожать?»