Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Я чувствовала себя плохо. Попросила лекарство. Мне с издевкой отвечали: «Где взять? У народа ничего нет, а тебе — подавай». Если появлялся кто-нибудь из подручных Амина, я умоляла отправить меня обратно к мужу. Но они только ухмылялись.

Как-то ночью нас всех перевезли в тюрьму Пули-Чархи. Там я и услышала о смерти своего мужа. Но только спустя три месяца, уже после освобождения, узнала подробности.

Мне рассказали, что опять-таки ночью три офицера дворцовой гвардии Экбаль, Рузи и Ходуд вошли в комнату Тараки. Он стоял перед ними в халате, был спокоен. Офицеры предложили ему пройти с ними якобы для того, чтобы перевести его в другое помещение. Он попросил пить. «Не время», — ответили они. Тараки все понял. Он отдал офицерам маленькую коробку с деньгами — там было 45 тысяч афгани, это примерно одна тысяча долларов, все, что успел накопить за жизнь — и попросил передать ее мне. Потом снял часы и извлек из кармана партбилет: «А это передайте товарищу Амину». Офицеры связали Тараки и повалили его на пол, а на голову положили подушку. Так подушкой и задушили. Позже смерть засвидетельствовал лично командующий гвардией Джандад. Где похоронили мужа, я не знаю.

Позже я спрашивала: почему советские товарищи не помогли? Ведь и посол, и генералы обещали это. Никто не мог ответить.

Смертный приговор

Прямо какой-то злой рок повис над Афганистаном. Черная дыра… Королевский режим сменился республиканским, затем пришли местные коммунисты, опекаемые советскими, после них настал черед моджахедов, за ними были исламские фанатики — талибы, снова марионеточное правительство, только теперь контролируемое американцами. А кругом та же беспросветная нищета, средневековая отсталость, тьма.

Свержение и убийство Тараки не вызвали особых потрясений в афганском обществе. Жители страны, более или менее знакомые с кровавой историей Афганистана, словно свыклись с тем, что их правителей обязательно либо насильственно свергают, либо злодейски убивают. С начала ХХ века ни один из них добровольно не ушел в отставку.

В 1919 году был вероломно убит во время джелалабадской охоты у себя в шатре Хабибулла-хан. Его сын, эмир Ама-нулла-хан, признанный прогрессивным реформатором, друг турецкого президента Кемаль-паши (Ататюрка), был свергнут бандитом Бачаи Сакао, бежал из Афганистана и умер в Италии. В конце 60-х годов прах Амануллы по указу короля Захир-шаха с большими почестями перевезли и захоронили в Кабуле. Следующего монарха — Надир-хана — застрелил 8 сентября 1933 года студент-революционер. Его сын, Захир-шах, как мы уже писали ранее, был свергнут Мохаммадом Даудом. Он тихо закончил свое существование в Италии, имея статус политического эмигранта. Мохаммад Дауд по сложившейся мистической закономерности был убит офицером-халькистом. И вот теперь настал черед Тараки. Чему уж тут удивляться?

Скорее всего, миллионы афганцев (а это жители горных кишлаков) даже и не узнали о переменах декораций на кабульской сцене. Почти поголовная неграмотность, отсутствие электричества, бездорожье, бедность — все это обрекало их на жизнь, неотличимую от той, которая была сто, двести, триста лет назад. И вот ведь что удивительно: поскольку никакой другой жизни эти люди не видели, ни о какой другой жизни не слышали, то они вполне довольствовались и этим скудным существованием. Афганцы не выглядят несчастными. С потрясающим смирением они принимают эту полную невзгод жизнь и, более того, каждый день горячо благодарят Аллаха за ниспосланную благодать. Улыбки на их лицах можно увидеть куда чаще, чем гримасы страдания.

Может быть, это еще и от того, что здесь почти всегда светит солнце?

Но ведь и выстрелы гремят тоже почти всегда…