Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ)

У основания доменную печь опоясывали встроенные трубы воздуховода, по которому в печь будет подаваться горячее дутьё, поступающее от нагревательных печей. Сами эти нагревательные печи будут потреблять образующийся во время плавки доменный газ. На высоте нескольких метров были встроены заслонки осуществляющие отбор доменного газа. При перекрытии верха доменной трубы газ поочерёдно, в зависимости от переключения заслонок, будет поступать то в одну, то в другую нагревательную печь. А затем воздуходувки начнут нагнетать горячий воздух через воздуховод, в нижнюю часть доменной печи.

Первые испытания, с подключёнными к водному колесу мехами, каких–то серьёзных утечек не выявили. По крайней мере, при горящих в домне дровах, выстроенная система работала как швейцарские часы. С расплавленным металлом, конечно, всё так бодро и оптимистично вряд ли получится. Хотя, с моей подачи, весь коллектив неоднократно репетировал свои действия при плавке. Кто, что должен будет делать, какие команды и кому следует отдавать, как их лучше всего исполнять. Всё это надо было для того, чтобы рабочие при первой плавке не впали в ступор. Имеющийся у некоторых из них опыт работы с металлом в домницах, кричных горнах или тиглях – всё это детский лепет, по сравнению с доменной плавкой.

Для первой плавки всё было готово. Из дорогобужской шахты с началом зимы стал поступать каолин, поэтому печи удалось футеровать шамотным кирпичом. К весне на складах скопилось огромное количество обогащённой руды. Ведь её «обогащение» на речке Ильинке начали осуществлять ещё с сентября прошлого года, а древесный уголь пережигали всю минувшую зиму. Местные болотно–луговые руды, состоящие из мелких камушков, имеют соответствующую бурую окраску. Причём, залегают они не только на поверхности земли, но и под водой болот и озёр, что вовсе не останавливало местных добытчиков располагающих лодками.

Руду, известняк, смолу поставляли за плату не только профессионалы этого дела, так называемые «копачи», но и местное население – некоторые горожане с крестьянами, так как мы закупали руду в гигантских размерах, всё, что было в свободной продаже.

Поэтому, из–за обилия непрофессиональных поставщиков сдача–приёмка первых партий руды не обходилась без эксцессов, возникающих по причине того, что местные лесовики считали себя умнее всяких там князей вроде меня.

– За эти десять пудов ты получишь только десятую часть оговорённых ранее цен. – Огорошил я печальной вестью хитрого мужичка, привезшего на продажу руду. В праведном гневе он хотел, было в меня вцепиться, но, вспомнив о том, что мыши котов не кусают, сразу потупившись, спросил:

– Княжич, а как же так выходит? Это, что ли, наш старейшина нам неверную цену сосчитал?

Да! Похоже, он действительно думает то, что он привёз – руда.

– Всё он, верно, вам сосчитал! Да только это цена чистой руды, а не этого хлама, – при последних словах я ткнул носком ботинка привезённую им бесформенную кучу земли с редким вкраплением бурых камушек руды.

Уловив на себе всё ещё лишённый разумности взгляд мужика пояснил:

– Привезённую тобой землю я покупать не буду. Мы покупаем только эти бурые камешки, очищенные от земли и желательно промытые.

До мужика, наконец, дошло, кряхтя, усевшись на колени, он стал отделять «зёрна от плевел». Подобных этому случаю происходило множество, чудаков на Руси всегда хватало, я был далеко не одинок.

Шведскую железную руду «по первой воде» обещались доставить немцы и некоторые русские купцы, плавающие до Готланда и Стекольна (Стокгольма). Импортная руда требовалась мне, прежде всего для производства более качественных стальных инструментов, арбалетных дуг, клинков.

Вообще же, главной проблемой был острый дефицит гидравлических мощностей. Механизированы были лишь работа воздуходувок, да некоторых молотов. А в «обогатительном цехе» на Ильинке вообще господствовал сугубо ручной труд. Здесь рабочие по–прежнему поднимали железные отливки при помощи блоков, и дробили уже обожженную руду, доводя её до состояния порошка. Затем полученный порошок ссыпался в жёлоб и промывался – вода уносила лёгкие частицы пустой породы. И все эти действа рабочие производили под лёгким навесом, считай, что на открытой площадке.

Но это всё лирика. Прознав про первую плавку, не смотря на промозглый вечер, у доменной печи собралось полным–полно какого–то левого народа. Всех их пришлось разгонять. Остались только, помимо наёмных рабочих и пайщиков, некоторыми из моих дворян, да князь с ближними воеводами.

Дождавшись отмашки поставленного пайщиками управляющего предприятием, рабочие шустро покатили тачки с рудой и углём. Двигаться им приходилось по плавно вздымающемуся вверх настилу. Поднявшись на высоту, они опрокидывали содержимое тачек прямо в доменную трубу и порожняком спускались вниз, чтобы заполнить их снова. Наконец загрузка была закончена.

– Поджигай! – во всю мощь своих лёгких проревел управляющий.

Помощники метнулись исполнять его приказ. В доменной печи характерно загудело разгорающееся пламя.