Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ)

– … слухай, сыне, я тебе сам «грамоту» перескажу! Из тебя такой же чтец, что и из меня! – князь любовно свернул и спрятал послание в стоящий в углу сундук. – В общем, гонец из Чернигова прибыл, от Михаила Всеволодича, – таинственным, интригующим голосом не громко заговорил Изяслав Мстиславич. – Даниил с волынским войском девять недель Галич осаждал, хотел уже, было, осаду снимать, как королевич внезапно помер. Только из–за этого горожане ворота отворили и признали над собой власть Даниила Романовича.

Изяслав Мстиславич отвлёкся, хлебнул пива и продолжил.

– Теперь–то черниговцу без своего угорского союзника туго придётся! – с немалой долей ехидства произнёс Изяслав Мстиславич. – Но с уграми сговариваться – себе дороже может выйти, да и быстро они выступить не смогут. Союзник среди сильных русских князей Михаилу Всеволодичу очень нужен. Он это понял, а потому, через грамотку и своего посла предлагает мне, если я совместно с ним выступлю против киевского Владимира Рюриковича и галицко–волынских Романовичей, признать мои права на Киев! – с торжеством в голосе закончил свою речь князь. – О том он и «крестную грамоту» составил.

Среди князей был широко распространён обычай обмениваться так называемыми крестными грамотами, представлявшими собой по–сути письменные договоры.

– Отец, черниговский князь за тобой признаёт Киев, а себе, что требует взамен?

– Я с гонцом ответную крестную грамоту составил с признанием его прав на Галич!

Я мысленно постучал кулаком по лбу самодовольного князя. Интересно, долго ли Михаил Всеволодич будет мириться с тем обстоятельством, в случае, конечно, удачного исхода всей этой авантюры, что его владения будут, как ножом разрезаны пополам Киевскими землями?

«Что же вас, князей, в Киев, как мух на гов… мёд тянет!?» – чертыхнулся я про себя, а вслух спросил:

– Отец, я надеюсь, ты не передумал, и оставишь меня в Смоленске?

– Да, я же не дурень тебя отсюда выдёргивать! Ты, до поры до времени останешься в Смоленске моим наместником. Сегодня уже поздно, – чуть задумавшись, решительно заявил Изяслав Мстиславич. – Но завтра, к обеду собираем общегородское вече! Надо объявить людям о том, что я на время покидаю их Смоленск. А главное, они должны будут тебя утвердить в новом статусе. С этим, думаю, хлопот не ожидается, учитывая, сколько бояр с тобой братчинами повязаны и сколько свободного ремесленного люда на тебя и с тобой вместе на паях работают.

Князь встал, постоял в нерешительности несколько секунд, потом, с видом человека принявшего судьбоносное решение, присел рядом со мной и громко зашептал мне на ухо:

– Дружинников, что у тебя в пешцах служат, я всех тебе оставляю. Если я возьму Киев, а я это с твоим порохом сделаю, то по весне Анфим пригонит галеры в Киев. Там мы погрузимся дружиной и отправимся в Смоленск. А ты, как только я стану великим киевским князем, тяни время с избранием нового смоленского князя до моего возвращения. Если не получится тянуть, а вече не станет рушить лествицу и за тебя не проголосует, то ты тогда запрись с верными тебе боярами в Гнёздове или в Ильинском конце и жди моего возвращения. Хотя, думаю, ты и сам, своими силами, сможешь взять город «на копьё», особенно учитывая сколько на твоей стороне будет бояр.

Спрятав подальше скептическое выражение лица, я согласно закивал головой.

– Но лучше без меня ни с кем не воюй, тут опыт потребен, а у тебя и твоих пешцев его нет. Поэтому, тихо–мирно жди меня. А вот когда я вернусь, то подсажу тебя на Смоленский стол, а потом мы вместе возьмём Полоцк, Друцк, Слуцк, Туров – свяжем вместе Смоленское и Киевское княжества! А там – видно будет!

Озвученные князем «наполеоновские» планы, в принципе, могли быть реализованы. Но князь явно ни с того конца начинал. По мне, так перво–наперво надо было сшить воедино разваливающееся лоскутное Смоленское княжество, а уж потом браться за осуществление более амбициозных целей. Да и сам князь, как «верховный главнокомандующий», особенно над пехотными соединениями, мне особого доверия не внушал.

Оспаривать стратегические замыслы князя я пока не собирался, потому как, от Киева он всё равно не оступится, а чтобы его переубедить, мне потребуется раскрыть перед ним своё истинное происхождение! Доводов логики в данном конкретном вопросе князь совсем не воспринимал. Но если раскрыться перед князем, то тогда может так статься, что уже мне не будет ровным счётом никаких дел ни до чего на Белом Свете. Ведь, к примеру, тех же волхвов–язычников, церковники до сих пор публично сжигают …