Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ)

– В их кошкины слёзы о съеденной мышке я не верю. Просто бояре почуяли урон своим прибылям и влиянию от действий Святослава. Поняли, что он принялся полоцких бояр, да купцов возвеличивать в ущерб смолянам. Ну а мне–то что? Какая мне разница, каким путём они ко мне возвернулись? Главное – они осознали, что ошибались, что лучше иметь собственного князя, чем отдаваться под власть Полоцкого, Минского, Черниговского, Новгородского – да какого угодно любого другого князя, уже имеющего собственное коренное княжество.

Отпив своего любимого ромейского вина, на мой взгляд, весьма сомнительного качества, Изяслав Мстиславич продолжил.

– А вообще, сыне, запомни, что смоленское боярство – это огромный клубок со змеями, и каждая из них, ради собственной выгоды, готова тебя укусить. Если одна–две будут тебе досаждать – то не смертельно, а вот если они объединятся промеж себя – жди беды, вроде той, что со мной произошла.

– А бояр никак нельзя из города изгнать, пускай бы в своих сёлах сидели, да там бы и кукарекали, а несогласным – шею свернуть, – изложил я, казалось бы, очевидное решение боярской проблемы.

Изяслав Мстиславич весело рассмеялся, по привычке потрепав меня по голове.

– Да … Как же их изгонишь? Это сделать так же легко, как выловить всех блох с бродячей собаки! Хотя бы взять их воинскую силу – они имеют собственные дружины, которые в совокупности куда как по более моей будут! Только если ещё и всех смолян ополчить – то тогда можно будет попробовать одолеть бояр. А всех смолян ты, опять же, не сможешь ополчить, потому как чуть ли не половина «чёрных людей» живёт в боярских усадьбах, либо их труд, так или иначе, связан с боярами невидимыми с первого взгляда нитями. Множество тех же ремесленных мастерских находится прямо в боярских подворьях, туда приходят вольнонаёмные мастера и работают на боярина, при этом сохраняя свои вечевые права. И вот подумай, на чьей стороне эти мизинные люди будут, на моей или на стороне своего боярина?

– Если боярин своих людей сильно не неволит, не принуждает к непосильному труду, то будут на боярской стороне. Если, конечно, им князь лучшую долю не предложит …

– Правильно сыне! А что я им лучшего могу предложить? Сманить к себе, да больше гривен платить? В таком разе я быстро разорюсь, а бояре себе новых людишек найдут, со своих же собственных земель, да над князем–дурнем посмеются.

– У них ещё и своя земля? – спросил я, поддерживая беседу.

– А ты думал! Все смоленские бояре – богатые землевладельцы, с собственническими сёлами и смердами в них проживающими. Вот как раз оттуда они людей и найдут, чтобы заселить свои усадьбы, вместо сманенных мною людишек. Не забывай и о том, что через своих торговых людей бояре сбывают продукты со своих владений, а ну как перестанут это делать – и смолянам жрать нечего будет! Да ещё вдобавок в возникшем голоде и росте цен, во всеуслышание, на городском вече, князя обвинят! А ты говоришь их скинуть … Если враждующие меж собой боярские кланы объединятся, то не они под мою, а я под их дудку буду плясать. Только на вражде меж боярами и можно выплывать и являть самостоятельную волю. – Грустно закончил свою речь князь.

А я–то умник думал решить боярскую проблему одним кавалерийским наскоком, а тут оказывается, что князь связан по рукам и ногам, реальной власти у него намного меньше, чем у Английской королевы! Там её самостоятельность ограничивают не столько законы, сколько сложившиеся традиции невмешательства в политическую жизнь страны, по крайней мере, такая картинка складывается от просмотра телевизора, а как там на самом деле – доподлинно неизвестно. А в Смоленске первой трети 13 в. всё кристально ясно – князь выступает реальной декоративной фигурой, с полутора сотнями дружинников. Как впоследствии я узнаю, смоленских князей даже изгнали из собственного детинца! По официальной версии в 1150 г. князем Ростиславом Мстиславичем он был передан Смоленскому епископату. Не думаю, что это произошло добровольно, чувствую, здесь не обошлось без нажима со стороны бояр. А теперь смоленский князь со своими дружинниками вынужден жить даже не то что не в Детинце, но и вообще за пределами «окольного города», за городскими крепостными стенами. И, как оказалось, дружина князя – это пшик, по сравнению с объединёнными боярскими дружинами и смоленским ополчением. Хотя сейчас, из–за приключившегося в северо–западных Русских землях глада и мора, баланс сил сместился в пока ещё неизвестную точку и нарушен. Ну а про Смоленск и говорить нечего, тут в моём лице пребывает огромный неучтённый фактор, масштаб которого, потенциально может сравниться с целой бомбой, причём атомной. Хе–хе! Ещё посмотрим, чья возьмёт!