Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ)

Полученный сплав я приказал разбить на куски, поместить в глиняные котлы (с чугунными донцами), облить водой и поставить на огонь. Далее, привлечённые мной работники, более двенадцати часов нагревали сосуды с содержимым, не доводя их до кипения. Затем сняли с огня и дали расплаву кристаллизоваться. Из расплава на воздухе выделяется сырая соль и маточный раствор. Сырую соль, подогревая опять сгущают, при кристаллизации выделяется кровяная соль, загрязнённая хлористым калием. Кровяную соль очищают от примесей, растворяют в воде и снова кристаллизуют. Наконец, образуются кристаллы жёлтого цвета – так называемая «жёлтая кровяная соль». А маточный раствор выпаривают досуха и остаток («синь–кали») употребляют для замены части поташа при следующей плавке. В последующих плавках, выход жёлтой кровяной соли составлял в среднем около 15% на вес употребляемого сырого поташа.

С цементированием кузнецы были уже знакомы. Ничего сложного здесь не было. В горшок натолочь угля и вложить туда лезвия, запечатать его глиной и на несколько часов поставить в гончарную печь, заодно можно и глиняные плошки – горшки обжечь. Далее клинок закалялся в льняном масле.

Но теперь, благодаря новым веществам полученными мной, можно было пойти дальше и сварганить намного более лучшую закаливающую массу. Ведь железисто–синеродистый калий («желтая кровяная соль») прекрасно цианирует железо, т.е. обладает способностью поверхностного превращения железа в сталь.

– Поэтому, после цементации закалять стали вы будете не в льняном масле, как сейчас, а в особом составе. Готовые изделия из тигельной стали тоже можно будет в этом составе дополнительно закаливать.

Княжеские кузнецы слушали меня заворожённо, с недавних пор, после всем известным событиям (получения тигельной стали) я у них пользуюсь небывалом авторитетом. В принципе, цианировать сталь можно было при помощи одного железисто–синеродистого калия («желтой кровяной соли»), но я туда добавил канифоль (получаемую при сухой перегонки лиственного дерева или сосновой живицы), медный купорос и льняное масло.

– Чтобы закалить инструмент, нагреете его до вишнево–красного каления и втыкайте в эту массу, – внушал я кузнецам, – затем эту сталь еще раз нагрейт и погружайте в холодную воду. Если сталь плохого качества, то процедуру можно повторить. Два–три раза подряд погружать, каждый раз перед этим накаливая ее, в закаливающую массу.

Предложенная мной «закалка» кузнецам очень понравилась, сталь становится очень упругой, в чём особенно нуждались арбалетные дуги.

Для закалки напильников и инструментов я вспомнил хороший науглероживающий состав, включающий в себя толченое стекло, поваренную соль, животный и древесный уголь, ржаную муку, канифоль и, конечно же, желтую кровяную соль. Эти составные части растираются в порошок и замешивают в спирте до получения густого теста. Этим составом покрывают стальные предметы перед закалкой.

Производство железисто–синеродистого калия я повесил на кузнецов. Остальные компоненты, типа канифоли, планировал выделывать в Гнёздове. С этого дня очередь на пламенную печь была расписана не по дням, а по часам. Команда углежогов изготавливала в печи соду и поташ, команда кузнецов – жёлтую кровяную соль. Я для себя решил, что нужно срочно заняться кирпичным производством, печей вскоре потребуется – страх сколько, даже не считая металлургических. Кстати, из жёлтой кровяной соли легко получается цианистый калий и синильная кислота, но связываться с ядами в мои планы пока не входило.

Смешивая растворы жёлтой кровяной соли и сульфата железа (железного купороса) получался белый осадок, который быстро окислялся воздухом, превращаясь «берлинскую лазурь», точнее в «железную лазурь» – именно такое название я дал новому пигменту.

Закончив со всеми делами в Смоленске я, вместе с нанятой для меня князем строительной артелью, отплыл в Гнёздово.

Здесь следует пояснить следующее. В Смоленске действовали две профессиональные строительные артели (или как они себя ещё именовали «дружиной» или «сотней») каменщиков–плинфотворителей. Одну из них князь нанял к себе на работу, для осуществления задуманного его сыном. Вторая же артель была зависима от смоленского епископа Алексия, а потому она специализировалась на строительстве учреждений церковного культа.

Зодчий Авдий был старостою нанятой князем артели. Ядром артели были мастера каменщики, в количестве шестнадцать человек, которые вели кладку фундаментов, кирпичных или каменных стен и сводов. Кроме каменщиков в состав артели входили: два плотника для сооружения лесов, кружал и других деревянных устройств, была ещё группа так называемых «плинфотворителей», состоящая из формовщиков кирпича и обжигальщиков – всего семь человек. И самая многочисленная группа в артели – это подсобные рабочие, не входящие на постоянной основе в состав артели. Их число варьировалось в зависимости от предстоящей работы.