Смотрящий по неволе

– А теперь, Леша, ты сцедишь весь бензин на запертую дверь и бросишь окурок, – даже краешком глаз не глядя на бойца, обрисовал Сергей тому дальнейшие планы. И говорил непростые слова Шрам, как нечто само собой разумеющееся. Чтоб молодой раньше времени не обделался.

– Я!? – сжался парень.

– Так надо, Леша. Теперь наш черед в сводку попадать, – только и сказал Шрам.

Но прозвучало это с такой интонацией, что Леха сразу стал готов ко всему. Выплеснуть бензин на дверь? Пожалуйста. Выломать дверь голыми руками? Легко. Вцепится в глотку первому встречному азеру? Без проблем! Лишь бы не выглядеть в глазах сидящего рядом человека последним чмом.

Очевидно, Шрамов просек бурление внутри бойца и посчитал разумным дружески хлопнуть по плечу:

– Будя психовать. Не надо бросаться на амбразуру попой вперед, – дал установку Шрам голосом спокойным, как шелест листьев.

И пересилив себя, Алексей с канистрой и сигаретой неловко выбрался из лайбы.

– А бросишь окурочек, тихо и спокойно отчаливай. Вот тебе четыре тонны баков, – напутствовал Шрам, – Кстати, залегай на дно неглубоко. В офисе еще розетки поставить надо. Вот ними и займись, а то наемным работягам ничего доверить нельзя. И только если я не вернусь к утру, дуй на все четыре стороны. А если вернусь, у тебя до утра еще одна работа будет.

– Какая? – растерянно промямлил Леха.

– Хозяина «Волги» вычислить и три штуки баков ему заслать.

– Так этот драндулет больше пятисот баков никак не тянет! – совсем уже ошалело промычал подчиненный.

– Вот именно. Нафиг нам надо обижать невинного человека. У него и так с ментами проблем будет выше крыши. Ну все, ступай с Богом.

Нелепо прижимающий к животу канистру Леша двинулся к дверям. А Шрам глубоко затянулся и выпустил идеальное кольцо дыма. Не успело курчавое колечко растаять, как Сергей перегнувшись через сидение, свинтил крышку и опрокинул сзади вторую канистру. Пущай себе хлещет на коврик. Тут же запах бензина защекотал ноздри.

И тут же выжимая газ до последнего, с ревом бешенного марала Сергей по крутым колдобинам погнал «Волгу» вокруг здания. Танки грязи не боятся! С тылу, как и ожидалось, магазин подпирали пристройки с тарой. Ящики из под водки, ящики из под консервов, ящики из-под хрен знает чего. Фанера, пластик и картон. Вот прямо в это хрен знает что Шрам и нацелил воющую свою последнюю блатную песню машину.

Разжав пальцы с сигаретой, пока та находилась в свободном падении, выпрыгнул за десять метров до фанерно-пластиково-картонной баррикады. Перекувыркнулся через спину на голой земле, покатился и успел увидеть, как отмахивая распахнутой дверцей, «Волжана» протаранила в щепы ряды ящиков.

«Раз. Два. Три...» – считал мысленно Сергей. А в здании уже начался кипеж. «...Семь. Восемь. Девять.» На счете «Девять» наконец полыхнуло. Пионерские галстуки огня празднично задрыгались над зарывшейся по крышу в щепки «Волгой», перекинулись вправо и влево. Огонь загудел, как высоковольтная линия электропередачи. И тут же с фанфарным звоном лопнуло ближайшее окно.

Хлопнула дверь. Вокруг непреклонно набирающего силу огня засуетились человеческие силуэты, горласто заквакали по-ненашему. Это не мешало Шраму любоваться делом рук своих. Какое-то особенное наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются.

Зато слегонца саднило душу Сергею, что Лешка держал себя так шатко. Ну и толку, что азеров – не меньше двадцати голов, и где-то у них волыны припрятаны? Сергей бы понимал Алексея, если бы шел на людей схожего цвета кожи, даже на тех же бычков. Тут – да. Десятикратное преимущество – это довольно много. Хотя, если припрет – тоже сворачивапть не смей. Но хачики – есть хачики. Они не воевать, а торговать рождены. Вот пусть себе торгуют и не выдрючиваются.

Еще калькулятор с пейджером путают, а об компьютерной грамотности размечтались, уроды. Не нравится, возвращайтесь баранов пасти!

Сергей дождался, когда огонь запляшет по окнам, будто играя в классики, а к зданию с разных сторон подплывут синие мигалки пожарных машин. В маленьком городке пожарники сумели уложиться минуты в три.

Отделившись от шершавого ствола тополя, украшенный боевой раскрасской из света и теней Шрамов кинулся в самую гущу мечущихся людишек. Весь такой на понтах: рубаха от Версачи, лаковые туфли от Мисимы, нос и губы от папы. Кое-как Сергей разминулся и типа почти на законных основаниях оказался внутри магазина. Ну, может, не совсем на законных, но пропуск у него не спросили.

«Доброй ночи, господа! Вас приветствует представитель канадско-российской компании...»

Первым делом Сергей собирался, прикидываясь веником, подкрасться к электрощиту и вырубить свет. Однако кто-то из туземцев оказался достаточно наблатыканным по технике безопасности и решил эту проблему раньше Шрама. И Шраму достались полны горницы мечущихся в накатывающем волнами дыму и во мраке людей.