Смотритель

Варя на радостях купила в этой самой кофейне булочку с корицей и черный кофе и обратно до дома решила пройтись – благо, распогодилось, даже солнце выглядывало иногда, словно дразнилось. Было очень приятно наконец-то просто погулять по улицам, без четкой цели, без стука в голове: «Работа, работа, работа».

Она шла вдоль канала, булочка была вкусной, кофе горячим. Чуть дальше в ласковом весеннем солнце золотилось что-то у воды. Ну конечно! Это же Банковский мостик и его крылатые львы!

Варя удивилась – она и не замечала раньше, что крылья у львов золотые. Возможно, дело было в зимнем, растворяющем краски свете, но ей всегда казалось, что крылья у них каменные. А, возможно, она просто спутала их с другими львами – тут, в Питере, таких скульптур много. Варя как-то, гуляя, слышала обрывок речи гида, та как раз говорила, что львов в Петербурге много, несколько сотен, а сколько точно – никто не знает.

Она подошла к мосту. Львы восседали горделиво, всем своим видом показывая, что не просто тут сидят, а несут службу, держат цепи моста. Даже тени их были увесистыми, словно осознавали свою значимость. На мордах можно было прочитать лукавое превосходство. Девушка подмигнула львам.

В кармане у Вари зазвонил телефон. Звонила «Пеппи».

«Извините, вы нам не подходите».

Варя молча дожевала булочку. Посмотрела на львов. Те ухмылялись.

– И зачем ты меня сюда позвал? – Варя кричала на львов, но обращалась к Питеру. – Чтобы растоптать мою мечту? Преподать мне урок?!

От обиды и злости Варе в голову бросилась кровь. Как бы насмехаясь сама над собой, зло паясничая, она раскинула руки в сторону и поклонилась, как перед зрителями. Потом снова закричала:

– Спасибо за науку, но нет! Хочешь, чтобы я сдалась? А вот не будет такого! Все равно своего добьюсь! Можешь хоть сто раз меня увольнять!

«В кино в этот момент ко мне бы подошел режиссер, случайно проходивший мимо, – горько подумала Варя, – и предложил бы роль мечты».

Но никто к ней не подошел. Прохожие, наоборот, обходили ее по дуге. «Пьяная», – раздался женский голос.

– Ну и ладно! – Крикнула Варя, разобидевшись еще и на судьбу.

Она взмахнула рукой, крышечка со стакана слетела и на руку ей вылилась обжигающая жидкость. Варя ойкнула и выронила стакан. Было больно.

Весь ее пыл исчез. Варя развернулась и пошла, куда глаза глядят. Она не замечала, что плачет, пока какой-то сердобольный старичок не протянул ей платок. Она машинально поблагодарила и пошла дальше, сморкаясь в пахнущую старым гвоздичным одеколоном ткань.

Жалость к себе и обида поглотили ее. Сколько она шла – неизвестно, но когда очнулась, оказалось, что вокруг темно, а она одна на неизвестной улице. Рука пульсировала – все-таки кофе был слишком горячий, и ожог болел. Варя повертела головой, включила фонарик на телефоне и подошла к ближайшему зданию. Название улицы ей ни о чем не говорило, потому пришлось открыть «Карты».

– Я на Васильевском острове! – Удивилась вслух Варя. Глянула на часы. – Ох, мосты!

Обычно питерцы, особенно те, кто живет в центре, знают график развода мостов наизусть. Но Варя всегда забывала.

«С часу до двух? До трех? Это через Большую Неву, а через Малую? Или до пяти?» – думала Варя, вглядываясь в карту города в телефоне. Вроде ей туда… Она посмотрела на темную улицу, которая заканчивалась тупиком. И ни одного фонаря в той стороне… Пойти туда? Сделать крюк? Варя еще раз взглянула на часы: двадцать минут двенадцатого. Время есть.

Она пошла назад, стараясь обходить лужи, покрытые ломкой корочкой льда и ноздреватые, грязные сугробы. Внезапно она почувствовала и холод, и голод. Как же она шла до этого, не замечая, что ее насквозь продувает ветер?

Она шла минут пятнадцать, поворачивая точно по карте. Но – удивительное дело – к Неве она в итоге так и не вышла, опять оказавшись в лабиринте улочек.

– Главное – добраться до Благовещенского моста, перейти, а там дальше на Адмиралтейскую станцию метро, – стуча зубами, сказала себе Варя. И удивилась, как неуверенно и слабо звучит ее голос. – На крайний случай, всегда можно взять такси.

«Да, конечно, – уже мысленно ответила она самой себе, – тебя не взяли на работу, самое время на такси разъезжать».

Варя пошла дальше. Рука болела все сильнее. Выйдя на более-менее освещенную улицу, она нашла снег почище и, набрав немного, завернула в платок, который как-то оказался в кармане, и обвязала руку. Стало гораздо легче. На платке Варя разглядела старомодную монограмму «С.С.Г.». В памяти всплыло – старичок! Он дал ей этот платок. А она, так невежливо, просто буркнула «Спасибо» и пошла дальше. Некрасиво получилось… где теперь его искать? Варя обещала самой себе, что обязательно придет в другой день туда же, к Банковскому мостику, и поищет того старичка. Пожилые люди обычно гуляют по одному и тому же маршруту.

Вскоре она вышла к реке. Университетская набережная, на удивление, была пуста. Впереди высился мост. Он был разведен. Варя, не веря своим глазам, достала телефон. Час тридцать две! Как она могла не заметить, что прошло больше двух часов?