Смута. Том 2

А в первом ряду среди других студиозусов сидел круглолицый юноша в старомодных круглых очках, донельзя знакомых. Его соседи пересмеивались и перешучивались, он же методично раскладывал тетради и остро отточенные карандаши, явно собираясь конспектировать.

Носил он военную форму с погонами подпоручика.

— Гляди! — Юлька пихнула Игорька в бок. — Смотри! Это же…

— Точно! — ахнул Игорёк. — Пойдём, пойдём скорее!.. Пока не начали!..

Они выбежали из-за высокой кафедры. Юноша в очках их не заметил, всецело поглощённый раскладыванием — в должном, одному ему ведомом порядке — письменных принадлежностей.

— П-прошу прощения… — Юлька вдруг оробела. — Простите, но не вы ли… господин Ниткин?

Юноша вздрогнул, уронил очки, попытался подхватить, промахнулся — хорошо, что Игорёк успел поймать их в последний момент.

— Не может быть!..

— Мы познакомились в мае. В кафе-мороженом на Невском, — тихонько сказала Юлька. — А потом мы с Игорем пришли к те… к вам домой, возле Исаакия…

— Юля! Игорь! — Петя Ниткин вскочил с места, карандаши рассыпались, тетрадь упала на пол. — Господи, спасибо тебе!.. А мы-то уже и надеяться перестали… Ждали сперва возвращения вашего, а потом… И вот, столько лет прошло…

На них стали оглядываться, и Петя прикусил язык.

— Мы поговорим. После лекции.

И когда Николай Михайлович появился на кафедре, Петя вновь разинул рот и долго не мог закрыть.

…Но лекцию записывал с неимоверным старанием.

После занятий они все вместе сидели в новом, недавно открывшемся заведении на Биржевой линии и говорили, не в силах наговориться. Петю интересовало абсолютно всё, и главное — что же случилось, почему гости исчезли на столь долгий срок?

Однако Николай Михайлович вопросы эти пресёк со всей решительностью, кою так и тянуло назвать «большевицкой».

— Никто не знает, уважаемый Пётр. Мы познали далеко не все законы движения между параллельными потоками. Скажу больше, сама Юля для нас — абсолютная загадка, энигма. Так что лучше пока даже не спрашивать, ответа на данный момент не существует.

Петя кивнул. Его это, похоже, совершенно не разочаровало, напротив — Юлька помнила, что он обожает загадки.

— А вы совершенно не изменились, я вижу!

— Нельзя сказать, что «совершенно», всё-таки у нас сейчас январь 1973-го, а не май 1972-го. Юля с Игорем эвон как подросли!

Юлька слегка покраснела.

А Петя уже рассказывал, что творилось у них. Очень кратко — про минувшие кадетские годы («учились, шалили… иногда»), куда подробнее — про революцию, как вспыхнули волнения в столице, как их подхватила Дума и запасные полки, опасавшиеся отправки на фронт…

— Погодите, Петя, какой мог быть фронт? Разве Первая мировая у вас тоже началась в 14-м?

— Нет. Это всё балканские дела. Государь хотел вмешаться, а тут началось из-за каждого угла — мол, мало нам японской, мало смертей ни за что, так теперь опять!.. Все афишные тумбы обклеены были листовками, я помню…

Николай Михайлович покивал.

— Так-так… узнаю стиль… И что же, подействовало?

Петя вздохнул, соглашаясь.

— Подействовало. Теперь-то я понимаю, очень умелые руки это всё направляли и готовили. И с германцами заранее сговорились. А потом р-раз — и понеслось. Государь низложен, в Морском канале — германские дредноуты, в Ревеле и Риге — немецкие десанты под видом «союзников свободы». Гвардия выдвинулась к Стрельне, да там в большинстве и осталась. Мы сперва ничего не поняли, наш старший возраст двинулся в Петербург, а там уже полный хаос. Ну, а потом большевики власть взяли. Куда быстрее, чем у вас.

— Вот, значит, чем они заняты были… — пробормотал профессор.

— Кто «они», Николай Михайлович? — почтительно осведомился Петя, хотя видно было, насколько он сгорает от нетерпения.

— Руку даю на отсечение, не обошлось тут без товарища Никанорова и его сподвижников. Помните такого, Петя?

— Ещё б не помнить!..

— Мы этого не обнаружили своевременно, — горько сказала Мария Владимировна. — И он действовал куда хитрее, чем могло показаться. И похоже, обогнал нас в технологии переноса, если сумел так точно отрабатывать попадания в нужные ему моменты этого потока. Конечно, у нас нет прямых доказательств, но очень уж похоже. Революции так просто не случаются. Февралю семнадцатого у нас предшествовали два с половиной года мировой бойни, что и сподвигло запасные полки к бунту.

— А Никаноров, похоже, действовал по тому же шаблону, — подхватил профессор. — По шаблону, но и куда хитрее. Особенно интересны его связи с немецким Генштабом и то, как вообще удалось убедить кайзера влезть в подобную авантюру.

— Очевидно, у него имелось достаточно времени всё подготовить, — заметила бабушка. — Сейчас, впрочем, это имеет больше академический интерес. От вас, я так понимаю, эти субчики ускользнули?

Петя виновато развёл руками, словно это лично он упустил Никанорова с сообщниками.

— Что ж, придётся чуть задержаться в семьдесят третьем, — вздохнул профессор. — Никаноров опасен. Тем более что у них в руках — машина для переноса, и явно мощнее нашей. Причём, как верно сказано, в чём-то лучше нашей…