Смутное время в Москве

За военные подвиги и участие в московской осаде князь Дмитрий был пожалован вотчиной в Суздальском уезде — он получил село Нижний Ландех с двадцатью деревнями и семью «починками» (небольшими поселениями), располагавшееся неподалеку от Мугреева. Жалованная грамота отмечала, что князь Дмитрий Мрпсайлович «против врагов стоял крепко и мужественно», царю Василию и Московскому государству «многую службу и дородство (воинскую силу и храбрость. — С.Ш.)

показал», «на воровскую прелесть и смуту… не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо».

Помимо Мугреева и Нижнего Ландеха и соседних с ними земель в Стародубе-Ряполовском князь Дмитрий Михайлович владел землями еще в нескольких уездах — Московском, Коломенском, Юрьевском, Рязанском, Серпейском и Мещерском, так что к 1610 г. за ним числилось более 3700 четвертей вотчины и поместья, что представляется весьма значительным состоянием. Согласно «Уложению о службе» 1555—1556 гг., князь был обязан выставить со своих владений 36 человек боевых холопов на конях и с вооружением. Естественно, в годы Смуты сделать это было невозможно. Земли Пожарского, как и владения тысяч других вотчинников и помещиков, были разорены поляками, казаками и русскими разбойниками. Добившись продвижения по службе, упрочив свое имущественное положение по сравнению с положением отца и деда, князь Дмитрий Михайлович, конечно, не мог не горевать, видя, как гибнут результаты его трудов и приобретений. Иначе и быть не могло, ведь князь был человеком своего времени, убежденным в том, что долг дворянина — с саблей в руке служить царю и Отечеству, долг крестьянина — кормить и обеспечивать дворянина, долг купца — торговать, священника и монаха — молиться обо всех них, а царя — справедливо управлять государством.

Весной 1610 г. князь Д.М. Пожарский был послан на воеводство в Зарайск. Согласно преданию, этот город получил свое наименование потому, что там совершила самоубийство рязанская княгиня Евпраксия — с сыном княжичем Иваном Федоровичем она бросилась с высокого терема и разбилась («заразилась»), чтобы не попасть в руки Батыя. Зарайск защищал Москву, Коломну и центральные области от крымских набегов. В 1528—1531 гг. для обороны города были возведены мощные кирпичные стены. Посад, примыкавший к ним, был окружен деревянным острогом. В конце XVI в. в Зарайске было 200 тяглых и 169 помещичьих дворов, 87 дворов в монастырских слободках, 400 лавок и торговых скамей. В городе находился постоянный гарнизон из стрельцов и городовых казаков. Это был крупный военно-административный и культурно-хозяйственный центр, один из ключевых пунктов обороны на «рязанской украине».

Как и другие рязанские города, Зарайск не остался в стороне от событий Смуты. В 1606—1607 гг. он оказался в числе городов, поддерживавших Болотникова, а в 1608 г. подвергся нападению полковника Лисовского и был разграблен. Рязанский воевода Захарий Ляпунов выступил против Лисовского, но под Зарайском потерпел от него сокрушительное поражение. «Новый летописец» так описывает эту трагедию:

«Пришел под Зарайск полковник Лисовский с литовскими людьми и русскими ворами и город Зарайский взял. В Переславле же Рязанском услышали воеводы, что Зарайский город литовские люди взяли, и послали под Зарайский город ратных людей. Воевода же с ними был Захарий Ляпунов, и спьяну пришел под Зарайский город не в боевом порядке. Лисовский же вышел из Зарайска, московских людей побил наголову и многих живых взял, одних арзамасцев убили на том бою триста человек. Трупы же их Лисовский велел похоронить в одном месте, в яме, и сделал тут над ними для своей славы курган большой; и тот курган стоит и доныне».

Этот курган и поныне возвышается в ограде Благовещенской церкви. Там установлены памятники павшим воинам рязанского и арзамасского дворянских ополчений. Ныне — это одна из достопримечательностей Зарайска, между тем, автору этих строк возведение кургана отрядом Лисовского представляется маловероятным. Не имеем ли мы дело с отождествлением события Смутного времени с памятником более раннего периода? Эта загадка должна решиться путем специального исследования, возможно, с применением методов археологии, хотя бы — для визуального осмотра памятника.