На самом деле человеческое взаимодействие и обслуживающие его моральные чувства полностью совместимы с биологической эволюцией. Давление отбора на уровне «эгоистических» генов, очевидно, склонило такие создания, как мы, пожертвовать собой в пользу своих родственников, причина проста – они будут распространять наши гены: хотя истина эта не очевидна с первого взгляда, однако репродуктивный успех ваших братьев и сестёр является отчасти вашим собственным успехом. Этот феномен, который известен как «кин-отбор», не был методично изучен до 1960-х годов, до работы Уильяма Гамильтона, но неявно принимался более ранними биологами.
Легенда гласит, что [английский биолог] Дж. Б. С. Холдейн, когда его однажды спросили, стал бы он рисковать своей жизнью, чтобы спасти тонущего брата, сказал: «Нет, но я стал бы спасать двух братьев или восемь кузенов».
Работа эволюционного биолога Роберта Триверса по взаимному альтруизму значительно продвинула понимание сотрудничества среди не являющихся родственниками друзей и чужих друг другу людей.
Модель Триверса вобрала в себя многие психологические и социальные факторы, которые относятся к альтруизму и взаимности, включая: дружбу, моралистическую агрессию (то есть наказание обманщиков), вину, симпатию и благодарность, а также тенденцию обманывать других, имитируя такие состояния. Как первым предположил Дарвин и что недавно недавно было подтверждено психологом Джеффри Миллером, сексуальный отбор мог далее продвинуть развитие морального поведения.
Поскольку моральная добродетель является привлекательной для обоих полов, она может выполнять роль павлиньего хвоста: накладно отращивать и поддерживать, но выгодно для распространения своих генов, в конечном итоге.
Очевидно, что наши эгоистические и альтруистические интересы не всегда конфликтуют. На самом деле благосостояние других, особенно тех, кто нам близок, является одним из наших первичных (и, по сути, наиболее эгоистичных) интересов. В то время как многое ещё необходимо понять в отношении биологии наших моральных импульсов, кин-отбор, взаимный альтруизм и сексуальный отбор объясняют, как мы сумели стать не просто отдельными существами – рабами своих собственных интересов, а социальными существами, которые приспособлены к тому, чтобы служить общим интересам вместе с другими.
Некоторые биологические черты, как оказалось, были сформированы и развиты в дальнейшем человеческой способностью к сотрудничеству. Например, в отличие от остальных земных созданий, включая наших родственников-приматов, склеры наших глаз (область, окружающая цветную радужку) белые и заметные. Это позволяет очень легко определить направление взгляда и заметить даже самые слабые сдвиги в направлении визуального внимания. Психолог Майкл Томаселло предлагает следующее объяснение:
«Если я не скрываю направление моего взгляда, я должен находиться в окружении людей, которые не склонны пользоваться этим их преимуществом для нанесения ущерба мне – скажем, чтобы убить меня и съесть или чтобы уклониться от нападения с моей стороны. В общем-то, я должен находиться в социальной среде, склонной к сотрудничеству, в которой следование за направлением моего взгляда каким-то образом приносит мне выгоды. Томаселло обнаружил, что даже 12-месячные дети следуют за взглядом человека, в то время как шимпанзе склонны проявлять интерес только к движениям головы. Он предполагает, что наша уникальная чувствительность к направлению взгляда помогла развитию сотрудничества между людьми и развитию языка».
Пусть каждый из нас порой и проявляет эгоизм, в целом мы не эгоисты.
Наше собственное счастье требует, чтобы мы включили в круг наших собственных интересов интересы других – семьи, друзей и даже абсолютно чужих, чьи горе и радости имеют для нас значение. Хотя целый ряд мыслителей говорил о противостоянии собственных интересов обществу, даже Адам Смит признавал, что все мы проявляем большую заботу о счастье других, хотя и подчёркивал, что наша способность заботиться о других имеет свои пределы и что эти пределы сами по себе являются объектом нашей личной и общественной заботы: