Смысл всей жизни (СИ)

— Ох. Мое присутствие действительно было необязательным? Если…. Если ты нашел, что хотел, значит… мы уходим? Шаттл… его нам придется оставить?

Едкая обида вцепилась в сердце. Она изо всех сил старалась сдержать эмоции, но угнанный умирающий кораблик было до смерти жаль. И еще сильнее было непонятно, что именно ее обидело. То, что вдруг ее силы тут как бы и не понадобились, или из-за оставляемого на произвол судьбы одинокого судна, что затухающей нотой продолжало взывать о помощи. Кивок Рыцаря, и Рей, почти плача, попросила прощения у далекого голоса. Одна она ничего бы не смогла сделать, а Рен бы не стал морочить себе голову одним корабликом. Он оставлял его, словно кусок металла, ненужный протез, выкинутый за ненадобностью. Комок отвращения в горле от своей беспомощности никак не желал распадаться, но глубоко внутри себя она понимала правоту принца. Но угнанный шаттл было очень больно оставлять. Она давно окончательно расстроилась, запершись внутри своей жалости, но в какой-то момент слезы начали выжигать глаза, и Рей запрокинула голову, стараясь хоть чуточку ослабить тяжесть несправедливости мира.

Чисто случайно выловленное огромное темное пятно в чистейшем синем небе без единого облака высоко над головами пехотинцев кольнуло неким любопытством, позволившим слегка вылезти из болота тоски. В очертаниях заметной серости она угадала космический корабль, тут же вытягивая мысленные нити к нему с инстинктивным желанием поздороваться, пожаловаться.

Но судно на орбите гневно завизжало незнакомыми нотками, зазвенело, чуть ли не выкрикивая оскорбления. И она бы поняла его поведение, посчитав оскорбления на свой счет заслуженными из-за брошенного кораблика… Но пятно оказалось чужаком, насильно отпихивающее ее разум от себя, не желая контактировать вообще. Чужак был очень разгневан и озлоблен, почти кусая своими эмоциями.

— Кайло! Чужак на орбите! Он… агрессивен…

Она успела лишь указать пальцем повернувшемуся к ней принцу на пятно в небе.

Серая тень на орбите сверкнула очень яркой вспышкой, уколовшим глаза даже через моментально затемнившиеся визоры шлема….

И время для нее резко замедлилось.

Рей видела, как очень медленно потянулся к ней рукой Рен, также плавуче, но очень грубо цепляя ее за талию и дергая на себя. Увидела, как медленно его вторая рука вскинулась вверх, снова демонстрируя свою мощь. Видела, как неторопливо и лениво огненная волна огибала выставленный им защитный купол. Хотела было возмутиться столь жестким обращением с собой, втайне малодушно обрадовавшись нежданным объятиям, но чудовищная красота плавающей над головой переливающейся оттенками смерти плазма заворожила так сильно, что Рей захлопнула рот, не смея оторваться от прекрасного в своем ужасе зрелища. Краешек волны огня не отпускал взгляда, и она видела, как заживо, но моментально сгорают в пламени штурмовики и местные жители, до которых купол Силы не достал. Любовалась из-за широкого мужского плеча, как сметает все на своем пути неудержимая ударная волна и огонь, не оставляя даже пепла.

И время восстановило свой бег, когда она увидела, как сминаются и взрываются оба шаттла.

Мир померк на долгие секунды от боли кораблей, разлетающихся кусками обшивки и запчастями вокруг. Горло рвало изнутри, и Рей показалось, что ее собственный крик слышали даже на другом конце необъятной Вселенной. Пропущенная через себя агония обоих погибших шаттлов разделила сознание на две части. Одна часть безудержно выла, оплакивая смерти всего живого и неживого. Вторая же часть холодно констатировала то, как крепко ее удерживает принц, не давая шевельнуться. Эта же вторая часть разума злобно оскалилась и безумно ухмылялась, пока огненная волна орбитального удара не рассеялась, оставив после себя огромную раскаленную воронку с маленьким островком жизни посередине. Воздух почти кипел, но Рей все равно вырвалась из рук принца и только с третьей попытки трясущимися от ужаса и злости руками смогла снять шлем. Раздвоенное сознание мотало из одного края в другое, пока страдающая половина не утихла под давлением второй, весьма и весьма хорошо осознающей происходящее части. Она даже не знала, каким безумным были сейчас ее глаза и весь вид. И было плевать, что от ее перекошенного лица отшатываются паладины, что в своих жизнях видели и не такое.

Что-то ей мешало подойти поближе к разбитым и догорающим шаттлам.