Смысл всей жизни (СИ)

Решив, что перед отлетом стоит навестить брата, выскочила из своих покоев. Сложенный даталинк болтался в кармане, почему-то обжигая бедро. В голове была бездонная яма, и отдернутая рука все никак не давала покоя. К медицинскому сектору святилища она добралась с уже напрочь забитой мыслями головой. Все шла и думала, где она накуролесила и как именно, что заслужила такое отношение к себе. Мысль, что это могло быть связано с чем-то личным, тоже никак не отпускала. К брату она вошла в полном раздрае. Чуть ли не с разбегу плюхнувшись к нему на кровать, сходу разнылась ему в плечо, аккуратно приобняв бессознательного Кира.

— Я запуталась снова, мелкий. Нихрена не понимаю. Снова вопросы, и снова без ответов. Если бы ты мог мне хоть что–нибудь посоветовать. То дергается, как от чумной, то обниматься лезет. Ну ладно, может, обнимашки на мостике мне приглючились… Но… Он закрывал меня собой в лифте. Прикрыл собой, понимаешь, а потом еще на руках вынес. Я ничего не понимаю. Да и кто я ему такая, чтобы жаловаться. Он-то наверняка тоже задается вопросом, какого черта я тут делаю. Если, конечно, Учитель не дал ему ответов, кто я такая и зачем вообще в этом балагане присутствую. Принцесса-изгой, вознесенная к солнцу… Ты даже не представляешь, сколько интересного ты пропускаешь. И сколько еще пропустишь, если не очнешься, мелкий. Прямо задом чую, самое веселое впереди… Сегодня мне дали ясно понять, что за мной будут охотиться. Во всех смыслах, мелкий. Надо смотреть в оба. Украдут. Либо замуж, либо грохнуть захотят. Даже не знаю, что хуже, умереть от пыток или от скуки в очередных будуарах, треплясь о шмотках и сплетничая. А после моих похождений, пытать будут, это как пить дать. Ты бы знал, сколько я наворотила. Еще бы узнать, как ты отреагируешь, узнав, что я тоже… потом… эх… буду носить шлем и броню, мелкий. Если бы ты только знал… и кто же знал, что все это мне будет действительно необходимо. Прости, мелкий… Я уже и не знаю, что делать дальше. Не знаю, что будет, когда ты очнешься, и увидишь, во что я превратилась… Я до ужаса боюсь, что надев шлем, стану одной из тех, кого осуждали наши родители. Стану очередным безликим чудовищем, чье существование будет абсолютно бессмысленным и беспощадным. Боюсь стать монстром, коим будут пугать детишек. Узнав последствия моих деяний, Кир, боюсь, что тогда ты не одобришь и тысячной доли. Я боюсь… Но я приму любое твое решение, мелкий. Ты слишком для меня важен, брат мой… мне страшно остаться без твоего доверия, мелкий. Я ужасная трусиха без тебя, Кир. Вернись поскорее, я скучаю…

Напоследок потрепав изрядно исхудавшего брата по голове, поправила на нем взмокшую ткань. Разревелась, как младенец, изливая ему душу. Вытертые слезы были спрятаны под безразличием, и она ушла с полуразорванным от боли сердцем.

Центурион незримой тенью последовал за ней.

Тем временем Рен в очередном порыве гнева громил тренировочный зал. Поглотившая его ярость после посещения чужих покоев настолько подавили всю его волю, что он уже не разбирал, живой человек перед ним или боевой учебный дроид. Принц был вне себя от бессилия… и ревности. Развалив мечом все механизмы, в гневе выскочил из разломанного зала. Носился по коридорам, пока не наткнулся на тюремный конвой, ведущего очередного мелкого проштрафившегося солдата. Ему было плевать, что пострадали все, кому не хватило мозгов не попадаться у него на пути.

Его душила буря внутри.

И убивало сколько не ее намеренное игнорирование его просьбы, сколько то, как он вел себя перед ней. Он был готов упасть ей в ноги и сидеть мешком в ожидании внимания. Ему было плевать, что она посчитала несущественным его проблему. Его разрывало на мелкие куски осознание, как сильно она на него влияла. Именно это и бесило больше всего. И разумом он понимал, что ревность надумана, бессмысленна и глупа, но и с этим он ничего не мог поделать. Ярость утихала, пока он стоял посреди очередного пустого коридора со сжатыми кулаками. Едва раздутые эмоции последних дней нашли свой выход, он вдруг понял, что устал.

Устал от всего.

И он устал ждать.

Пустив все происходящее на самотек, он сильно рисковал, делая только хуже. Для себя хуже. Оказаться с пустыми руками ему крайне не хотелось. Но с другой стороны, как бы ему не хотелось решительных действий, сейчас было не время для всего этого. Сейчас следовало заняться ее безопасностью и оградить от возможного влияния аристократии. С самого начала Дама Гойя была слишком значимой фигурой. И как бы он не был уверен в ней, убирать со счетов случайности он не мог. Нет, он не считал ее наивной дурочкой, что поддастся обаянию симпатичного дворянина… Но Кровавый Палач Империи хотел подстраховаться.

Чем дальше от Святилища, тем меньше головной боли.