Читаем Сначала люди. Как найти тех, кто выведет компанию на новый уровень полностью

Касаемо успехов в науке, если измерять их количеством публикаций и цитирований (а не заработком), то ученые в целом добросовестнее, более ориентированы на достижения, эмоционально стабильнее и менее невротичны, чем среднестатистический человек. На самом деле все это сюрпризом не стало. Что интересно, выдающиеся ученые с большей вероятностью доминантны, высокомерны, враждебны и самоуверенны по сравнению со среднестатистическими. Кроме того, они более гибки в своих мыслях и поведении, чем ученые, не снискавшие таких же лавров. Это вполне сходится с нашей обобщенной мыслью (подробнее об этом — ниже), что добросовестность более важна для низовых задач и менее — для лидерских позиций[82].

Не забывайте о принципе caveat emptor, однако это неплохая отправная точка для ваших размышлений и поиска талантов. Наконец, прежде чем продолжить, мы бы хотели подчеркнуть одну очень простую мысль о важности хорошей этики и честности. Вернемся к Марку Андриссену, который предложил, пожалуй, один из лучших и наименее зависящих от контекста советов по найму персонала.

На этичность очень трудно тестировать.


Но очень внимательно следите за любым, даже самым слабым запахом неэтичности в послужном списке или рекомендательных письмах.

И избегайте, избегайте, избегайте.


Неэтичные люди неэтичны от природы, и вероятность того, что, как в метафоре, «после тюрьмы он станет новым человеком», минимальна.

Этот совет универсален потому, что плохая этика на рабочем месте может распространиться, как метастазы. Ваших этичных сотрудников оттолкнет поведение неэтичных. А неэтичные сотрудники (скорее всего, у вас есть хотя бы несколько) найдут повод вести себя все хуже. Положительных сторон в найме неэтичного сотрудника почти нет, а чем он талантливее, тем больше от него проблем (если сотрудник не только неэтичен, но и некомпетентен, возможно, недовольство не распространится слишком широко).

В одном исследовании с участием 58 542 работников обнаружилось, что примерно каждого двадцатого рано или поздно увольняют как токсичного. Токсичность в данном случае определяется через такое поведение, как сексуальные домогательства, насилие на рабочем месте, подделка документов, мошенничество и другие вопиющие примеры плохого поведения на работе. К сожалению, токсичные сотрудники провоцируют и других становиться токсичными. И уже из-за этого заразительного эффекта издержки от найма даже одного токсичного сотрудника, похоже, превышают выгоду от замены посредственного работника «суперзвездой». Искать таланты — это не только и не столько находить звезд: нужно еще и уметь избегать «черных дыр»[83].

Нанимать неэтичного сотрудника имеет смысл в первую очередь в том случае, если вся ваша бизнес-модель построена на неэтичном фундаменте. Но таким руководителям, если честно, мы вообще не хотим давать никаких советов.

Когда переоценивают добросовестность?

Добросовестность — лучший предсказательный фактор успешности работы из всех параметров «Большой пятерки»[84]. Но все равно есть причины, по которым к добросовестности не стоит относиться как к единственному определяющему параметру.

Во-первых, как мы уже обсуждали в главе об интеллекте, некогнитивные навыки обычно важнее всего для должностей с не слишком высокими окладами. По сути, добросовестность коррелирует с хорошими шансами получить работу. Это, конечно, неплохо, но вот на перспективы подняться в высшие зарплатные эшелоны данное качество влияет не так значительно. Как мы отметили, в нижнем дециле зарплат некогнитивные навыки важны в 2,5–4,0 раза больше, чем когнитивные, но для популяции в целом (судя по данным из Швеции) увеличение когнитивных способностей на одно стандартное отклонение ассоциируется с большей прибавкой к зарплате, чем увеличение на одно стандартное отклонение некогнитивных способностей. На высоких уровнях заработка зависимость зарплаты от когнитивных способностей становится все более значительной[85].

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Бизнес

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Митрохин Николай , Николай Александрович Митрохин

Экономика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика