Сначала свадьба

Руки тем временем неустанно кружили возле возбужденного члена, подбираясь все ближе и ближе, пока наконец пальцы не сомкнулись, чтобы легко, но смело гладить и ласкать. Подушечка большого пальца скользнула по вершине.

Сохранять спокойствие стало крайне сложно.

Ванесса оказалась невероятно искусной соблазнительницей.

Мгновение — и Ванесса села верхом, сжала ногами его бедра и легко прикоснулась к груди своей маленькой, но такой красивой грудью. Пальцы ерошили волосы Эллиота, а губы исследовали глаза, виски, щеки, пока наконец не добрались до рта.

Эллиот открыл глаза.

И увидел на щеках жены слезы.

— Эллиот, — прошептала она, раздвинув языком его губы и проникнув внутрь. — Эллиот.

Он крепко сжал ее бедра и, нащупав вход, с силой насадил на рвущийся в бой клинок.

Из ее горла вырвался почти нечеловеческий гортанный возглас, а потом началась бешеная скачка, унесшая обоих за пределы страсти. Лишь утолив отчаянный голод, они вернулись к размеренному ритму.

Когда прекратилась бешеная пульсация вожделения, а сердце перестало молотом стучать в ушах, Эллиот услышал, что Ванесса плачет не таясь. Да, она рыдала на его плече, все еще крепко сжимая коленями бедра и вцепившись пальцами в волосы, словно опасаясь отпустить и потерять его.

Поначалу Эллиот рассердился. Стоило ли сомневаться в том, что раньше Ванесса точно так же ублажала покойного мужа, у которого болезнь практически отняла силу? Ради умирающего любимого она и сочинила все эти восхитительные ласки.

И в то же время Ванесса не была влюблена в Хедли Дью, не желала близости с ним. Старалась доставить наслаждение бескорыстно, просто потому, что любила.

Только сейчас Эллиот начал улавливать тонкую грань между понятиями.

Какое же, должно быть, блаженство — ощущать на себе любовь Ванессы Уоллес, виконтессы Лингейт.

Его супруги.

Эллиот не позволил себе углубиться в гнев. К счастью, ему хватило душевной тонкости, чтобы понять истинный смысл слез. Да, в них воплотилось счастье: ведь ее ласки не прошли даром, а оказались в полной мере вознаграждены взаимным удовольствием и удовлетворением. Ну а если и примешивалась горькая капля тоски по тому, кто не имел возможности в полной мере насладиться ее стараниями, то обида и ревность здесь были неуместны.

Бедняга Хедли Дью давно умер.

А он, Эллиот Уоллес, жив, да еще как!

Он ловко подцепил с пола простыню и натянул на них обоих, а краешком простыни бережно осушил слезы жены.

— Прости. Пожалуйста, прости, — пробормотала Ванесса. — Это совсем не то, что ты подумал.

— Знаю, — коротко ответил он.

— Ты… о, ты так великолепен!

Эллиот ладонями приподнял ее голову и заглянул в лицо. Ванесса шмыгнула носом и засмеялась.

— О, я выгляжу просто ужасно… — сокрушенно произнесла она.

— Послушай, — серьезно перебил он. — Хочу, чтобы ты мне поверила. Больше того, настаиваю и даже приказываю. Запомни: ты прекрасна. И больше никогда, ни минуты не сомневайся.

— О Эллиот! — Ванесса снова всхлипнула. — До чего же ты великодушен. Но право, не стоит…

Он прикрыл ее губы пальцем.

— Но ведь кто-то должен сказать тебе правду. Почему бы это не сделать мужу? Ты несправедливо обошлась со своей красотой. Спрятала ее ото всех, кроме тех немногих, кто готов потрудиться заглянуть в твои глаза. Любой, кто не пожалеет времени, наверняка откроет секрет. Он прост: ты красива. Прекрасна.

Боже милостивый, откуда взялись все эти слова? Не мог же он верить в то, что говорит!

Глаза Ванессы вновь наполнились слезами.

— Ты добрый человек, — прошептала она. — До этой минуты я даже не догадывалась, насколько добрый. Можешь быть холодным и раздражительным, а можешь быть невероятно добрым. Ты разный, сложный, и это так хорошо!

— И великолепный? — уточнил Эллиот.

Так и не перестав плакать, Ванесса рассмеялась.

— Да, ты великолепен, — с искренним восхищением повторила она.

Эллиот снова прижал ее голову к своему плечу, поднял с пола одеяло и потеплее накрыл и ее, и себя.

Ванесса умиротворенно вздохнула, без стеснения зевнула и мгновенно уснула — прямо на нем.

Супруги до сих пор не разъединились.

Она почти ничего не весила, но в то же время была теплой, уютной и соблазнительно пахла мылом и близостью.

Красивая.

Была ли Ванесса красивой?

Эллиот закрыл глаза и постарался представить жену такой, какой впервые увидел на балу в Трокбридже, когда она стояла рядом с подругой в тусклом бесформенном платье цвета лаванды.

Красивая?

Едва заиграла музыка и он повел ее в танце, она улыбнулась и просияла радостью. А когда он попытался пошутить и сказал, что все дамы, подобно ей, ослепительно красивы, она запрокинула голову и от всей души рассмеялась, ничуть не обидевшись на то, что комплимент предназначался не ей одной.

И вот сейчас она лежала в его объятиях обнаженной и спала блаженным сном.

Красивая?

Да, она обладала удивительной красотой, не броской, как у Анны, но более утонченной и изысканной. Это была красота гармонии души и тела, красота, освещенная внутренним светом.

С этой мыслью Эллиот погрузился в сон.