Снежные псы

– А ты вроде прическу поменяла, – не ответил рыболов. – И вообще имидж.

– Поменяла, – согласилась Лара. – А ты вроде ведь… политическим деятелем был? Пендрагон Великий… Или как там? Ляжка?

– А ты сама как? – не услышал Ляжка. – Дракончиком новым не обзавелась пока?

– Что, – не услышала в ответ Лара, – свергли, говоришь?

Ляжка промолчал.

– Да ты просто Лжедмитрий Второй! – заключила Лара. – Патрис Лумумба, блин, настоящий!

– Это точно, – подтвердил второй, незнакомый Ларе, субъект. – Лумумба.

И заржал.

Ляжка надулся было от злости, но потом взял себя в руки, решил не связываться.

– Ладно, – примирительно сказала Лара, – мало ли что в прошлом приключилось. Забудем.

Ляжка уселся на берег.

– Видишь ли, Лара, – начал он задумчиво. И вдруг скрючился, принялся выкусывать что-то из ноги.

– Что ты делаешь? – удивилась Лара.

– Шипига, – пожаловался Ляжка. – Четыре дня назад накололся, теперь прорастает. А сейчас ноги размякли, самое время выкусывать…

И он стал старательно щелкать зубами.

Лара терпеливо наблюдала за процедурой. Подошел Гобзиков. Смотрел на происходящее с непониманием. Но не вмешивался.

– А ты сама откуда? – спросил сквозь выкусывание Ляжка. – Оттуда?

– Угу, – кивнула Лара.

– Ну и как там курс доллара? Растет? А впрочем… Впрочем, мне без разницы, растет ли, падает ли. Новенькое что-нибудь есть?

– В каком смысле?

– Ну… – Ляжка выплюнул в ручей кусок кожи. – В глобальном.

– Если в глобальном… ФРС бомбанули.

– Нашу? – презрительно хмыкнул Ляжка.

– Да ну, нашу. Американскую. Восемь миллиардов взяли, по официальным данным. А сколько на самом деле, так никто и не знает, много больше, наверное. На бирже паника, на рынках кризис. Вот тебе событие в глобальном смысле.

– Это как раз не в глобальном, – с кроткой улыбкой сказал Ляжка. – Это в суетном смысле. Я тебя про действительно серьезные дела спрашиваю. Открытий разных не совершили ли? Не изобрели ли чего-нибудь для человека полезного? Термоядерный реактор там или еще что. Для облегчения страданий народных.

– Не, не изобрели.

– Вот и хорошо. – Ляжка сплюнул окончательно и прополоскал ногу в воде. – Если изобрести что-нибудь для облегчения страданий, то жить неинтересно станет.

– Почему?

– Про диалектический материализм слыхала?

– В общих чертах.

– Ну, тогда должна знать, что человек несет в себе двойственность. С одной стороны, человек любит помучиться, пострадать, а с другой стороны, наоборот – помучить.

– Философом заделался? Что ж, подумать иногда не вредно. Но пофилософствуем мы потом, ты лучше расскажи, как тут вообще. В смысле обстановки. Что слышно на просторах?

Ляжка и его друг переглянулись.

– Тайна? – спросила Лара.

– Какие у нас могут быть тайны… – вздохнул Ляжка. – А это кто? – кивнул на Гобзикова: – Бойфренд?

– Меня зовут Егор, – представился Гобзиков.

– Егор – это красиво. А я… – Ляжка замялся. – Я Владик. Он – Энлиль.

Второй рыбак кивнул.

– Вот и познакомились, – без оптимизма констатировал Ляжка. – Очень приятно.

– Безумно приятно, – подтвердила Лара. – А все же – как тут все?

Ляжка снова вздохнул. И уточнил:

– Тебе как рассказывать? Кратко или пространно?

– Давай сначала кратко, потом пространно.

– Хорошо, сначала кратко, – согласился Ляжка и принялся нанизывать рыбешек на толстую нитку. – Если кратко, то…

– Только не ври, пожалуйста, – перебила его Лара, – про безжалостных монстров, про свой героизм, про мистические откровения. В двух словах.

– Ты куда-то торопишься? – поинтересовался Ляжка.

– Вообще-то да.

– Уговорила. Если в двух словах, то мою политическую карьеру можно охарактеризовать так – все уроды. Уроды и предатели. Я тогда, ну, когда стрельба началась, хотел помочь… кинулся… А потом – ничего не помню.

Гобзиков подумал: все этот тип помнит, только рассказывать не хочет. Сейчас Лара возьмет его за кадык…

Но Лара не стала зверствовать, только сочувственно покивала. Видимо, у нее другие планы имелись.

– Выперли меня, вот и все баклажаны. – Ляжка жирно плюнул в воду.

– А как там Деспотат? – спросила Лара.

– Не знаю и знать не хочу. – Ляжка плюнул в воду еще раз. – Ни про Деспотат ваш, ни про эту страну придурочную. Такие дела. Я нищ, гол, питаюсь рыбой. Все, что удалось скопить на старость лет…

Ляжка вытер глаза рукавом и взял корзину с малявками. Потряс ею, рыбешки утрамбовались.

– Значит, Деспотат сейчас возглавляется Застенкером? – ухмыльнулась Лара.

– Того не ведаю, – спокойно ответил Ляжка. – Застенкером или кем другим, мне безразлично. Пусть с ними.

– А твой друг, – Лара кивнула на второго рыбака, – тоже из Деспотата? Или… Постой, его зовут Энлиль? Он что, тот самый?

– Смотря в каком смысле тот самый… – Энлиль слегка поклонился. – Если имеется в виду бог ветра, то это не я. Просто так родители назвали.

– А что, хорошее имя, – согласилась Лара. – Так ты из Деспотата?

– Он эльф, – встрял Ляжка.

– Да?! – заинтересовалась Лара.

– Бывший, – поправил Энлиль. – Бывший эльф, прошу не путать.

– Бывших эльфов не бывает, – напомнила Лара.

– Софистика, – отмахнулся Энлиль. – Все бывают бывшие, в том числе и эльфы. И я – бывший эльф. А сейчас отшельник.

– И я тоже, – добавил Ляжка.