Снежные цветы

Кажется, я застонала, потому что спорщики, прекратив ругаться, разом посмотрели на меня. А я — на них. Иреас был бледен до синевы и нервно теребил в пальцах концы своего пояса. А женщина…

Будь Алланир девушкой, он выглядел бы, пожалуй, в точности так. Чуть более тонкие и нежные черты, чёрные, видимо, покрашенные брови, а в остальном одно лицо. Поэтому с первого момента у меня даже сомнений не возникло, кто передо мной — такое сходство не бывает случайным.

Правда, одета эта особа была странновато для девушки. Зато вполне обычно для мужчины: в простую тёмно-зелёную тунику, чёрные кожаные штаны и высокие сапоги. На поясе слева висели ножны с мечом, к правому бедру был пристёгнут кинжал. Медные волосы, заплетённые в две косы, лежали на плечах.

— Это она? — поинтересовалась девушка, глядя на меня, но обращаясь определённо к Иреасу.

— Да, — с готовностью отозвался мужчина, заметно радуясь, что ругань прекратилась, но от двери отходить пока не спеша.

Рыжая легко преодолела разделяющее нас расстояние, остановившись на пару ступенек ниже, и уставилась на меня, не скрывая заинтересованности. Даже голову чуть склонила к правому плечу, а потом ещё и к левому. Я, не удержавшись, сглотнула, стягивая халат у горла рукой.

— Ничего так, — постановила, наконец, девица. — Бледненькая только.

Я поперхнулась вдыхаемым воздухом, не зная, обрадоваться мне положительной оценке своей особы или возмутиться такой бесцеремонностью. Лестница вдруг покачнулась под ногами, я вцепилась в перила второй рукой, зажмурив глаза. И почувствовала, как меня мягко подхватили под руку.

— Не стой столбом! — сердито выпалила девушка, удерживая меня от падения. — Помоги, не видишь, ей плохо!

— Ничего, — пробормотала я, открывая глаза, — нормально.

Мы, оказывается, уже сидели рядом на ступеньке. Иреас подняться так и не успел, стоял в самом низу. Девушка, продолжая держать меня под локоток, заглянула мне в лицо и доверительно поинтересовалась:

— Хочешь, дам одно снадобье? Семь капель с утра натощак, и никаких больше неприятных симптомов.

— Не поможет, — вздохнула я.

— Всем помогает, а тебе не поможет? — фыркнула рыжая. — Да в приграничье ваши человеческие торговцы его с руками отрывают!

— Э… — растерялась я, не совсем понимая, о чём речь. И тихо охнула, когда пальцы девушки слишком сильно сжали руку как раз там, где был порез.

— Что такое?

Решительно завладев моей рукой, она задрала рукав и уставилась на повязку, чуть пропитавшуюся уже засохшей, успевшей потемнеть кровью. Потом скользнула по ней кончиками пальцев, чуть нажимая, будто пытаясь что-то нащупать. Тронула тыльной стороной ладони мой лоб, несколько раз удивлённо моргнула, а потом спросила:

— Так ты что, не беременна?

Я покраснела, наконец-то сообразив, зачем мне предлагали снадобье, и отрицательно помотала головой. А девушка посмотрела на меня с совершенно новым интересом, чуть заломив тонкую бровь. Выражение её лица от этого стало просто до боли знакомым.

— Вот так да! — поразилась она. — Быть не может! А я-то думала, что мой беспутный братец женится только если его как следует припрут к стенке. И то маме придётся тащить его к алтарю за ухо, а отцу — сзади пинками подгонять.

Я против воли тихо рассмеялась. Может быть, стоило скорее возмутиться, но я не могла сказать, что подобные мысли никогда не приходили в голову мне самой. Да что там, это ведь я в храме у самого алтаря усомнилась в честности его намерений. Последнее воспоминание сдёрнуло улыбку с моих губ, глаза зажгло от подступивших слёз. Вдруг я никогда уже не смогу рассказать, как мне стыдно за эти подозрения?

— Ну не плачь, — обнимая меня, попросила девушка. — Пойдём к нему. Отец сказал, есть надежда.

Я покорно кивнула, поднимаясь на ноги. Слабость и головокружение прошли, но самочувствие, кажется, стало только хуже. Душевные страдания ничуть не легче телесных. Даже, пожалуй, тяжелее.

В комнате царил всё тот же полумрак, пахло травами, а в небольшой курильнице на столе дымились незнакомые мне благовония. Девушка застыла на пороге, глядя на бледное лицо брата, потом тихонько выругалась и потянула меня дальше, к постели. Остановившись совсем рядом, я протёрла мокрые от слёз щёки. Даже и не заметила, что опять плачу.

— Посиди с ним, — предложила девушка, придирчиво разглядывая выстроившиеся на столике пузырьки.

Я торопливо опустилась на краешек кровати. Подумала и взяла Нира за руку, неотрывно глядя ему в лицо. И с радостью заметила, что пальцы его стали немного теплее. Но в ушах тут же прозвучал неумолимый приговор, услышанный раньше: это только дало время. Только время. Знать бы хоть, сколько.

Слёзы снова заструились по щекам. Что-то последнее время только и делаю, что плачу. Но и правда, сколько можно? Вокруг только ужас, неизвестность и опасность. Такими смешными кажутся все прежние страхи, зато сколько новых. С ума бы от них не сойти…

Веки Нира чуть дрогнули. Сначала я не поверила своим глазам, подумала — показалось, пелена слёз создала иллюзию. Но в следующий момент уже зажимала ладонью рот, чтобы сдержать радостный вскрик. Он правда открыл глаза!

— Айли…