Снежный Август

— Только ради этого ты и вышла за меня замуж? — чуть не взревел Сидоров, успевший немного протрезветь.

— Ну, знаешь, Любаша, ведь я и обидеться могу! Любаша молчала.

— Ну ладно, — проговорил Сидоров примирительно, — Предположим, что я поверил: ты — ненастоящая, А сын наш? Сашка тоже ненастоящий?

— Он настоящий.

— Снова нонсенс. Не могла же плазметянка родить настоящего ребенка. Ну, что скажешь на это?

Любаша подошла к Ивану Ивановичу и села рядом.

— Я отвечу на твой вопрос, но сначала скажи: ты знаешь, что такое клонирование?

— Клонирование? Клонирование… Ах, клонирование! Ну как же, как же: читал. Если не ошибаюсь, вегетативное размножение этих… растений и простейших животных. Ты об этом?

— Да, но речь идет не о простейших животных и не о растениях. Для нас вырастить целый организм человека из одной тканевой клетки — не проблема. Сашка — твоя почти идентичная копия.

— Почти? — пробормотал Сидоров, не осознав толком сказанное женой. Он растерялся, увидев рядом ее заплаканное лицо, слезы на щеках. — Почему — почти? — повторил он, не вникая в смысл того, что бормочет.

— Мы провели некоторую генную перестройку. Во-первых, он никогда не станет пьяницей, а, во-вторых, повзрослев, он начнет «вспоминать» наши знания. Чтобы вспомнить все, что знаем мы, плазметяне, ему, возможно, понадобится не одна сотня лет, поэтому мы сделали его биологически бессмертным.

Любаша взяла руку Сидорова и сжала в своих ладонях. Ладони ее были горячими, пальцы дрожали.

— Неужели? — глупо улыбнулся Сидоров. — А, кстати, где этот шалопай? Почему я его не вижу?

— Он у твоей мамы. У нее, в черном пакете, ты найдешь свидетельство о моей смерти, свидетельство о смерти моих лжеродителей, другие бумаги, избавляющие тебя от необходимости объяснять кому-либо наше исчезновение. Там же мои трудовые сбережения в рублях — они настоящие, и несколько папирусов об Атлантиде из сгоревшей Александрийской библиотеки — их мы восстановили из хронопепла. Если хочешь, сдай их куда следует. Денег, полученных за папирусы, вам с Сашкой хватит надолго, если ты их не пропьешь с дружками.

Любаша закрыла лицо руками и отвернулась. Плечи ее затряслись словно в лихорадке.

— Слушай, Любаша, — разволновался Сидоров, — ты ведь пошутила, да?

— Я все сказала, Ваня. Через минуту они выключат генератор пси-поля. Плазметяне не могут любить, им незнакомо это чувство. Я — несчастная жертва жестокого эксперимента, мне привили психику земной женщины. Никогда я не смогу забыть Сашку и тебя. Прощай.

Любаша поцеловала Ивана Ивановича, резко встала и решительно подошла к окну.

— Любаш! — вскочил взволнованный Сидоров. — Я все же вызову врача. Ты не волнуйся…

Слова застряли в горле. За окном что-то полыхнуло, озарив комнату призрачным красным светом. Любаша неестественно передернулась, засветилась, как раскаленный металл, и через секунду превратилась в большую шаровую молнию.

Ноги у Ивана Ивановича задрожали, волосы непривычно зашевелились, оголив тщательно зализанную остатками былой шевелюры пролысину на затылке.

Бывшая Любаша сделала круг по залу, мигнула и вылетела в открытое окно. В комнате еще некоторое время стоял запах озона.

Придя в себя, ошарашенный Сидоров бросился к окну.

В утренней зорьке над городом, быстро набирая скорость, уносилась на восток летающая тарелка — последний НЛО плазметян. Через минуту исчезла и она.

РОБИНЗОН

Познакомился я с ним совершенно случайно на одной из планет не то системы Омеги Рыбы, не то Тау Пегаса — вечно их путаю. Вообще-то, я не специалист по контактам, шофер я. И круг моих контактов чаще всего кладовщиками ограничивается: принял груз — распишись, погрузил — я распишусь.

В тот раз, как сейчас помню, вез я с Земли в туманность Андромеды пломбир марочный, бананы свежие и пи-мезоны консервированные — все скоропортящееся. Ясное дело, гнал свой старенький сверхсветовик как мог, на всю железку. И надо же было случиться такому: полетел у моего драндулета стабилизатор тахионов! Что делать? Хоть плачь! Пропадет груз — премиальных лишат, Да что премиальные! На собственную свадьбу опоздаю! В анабиозную ванну лезть придется — на досветовой скорости сколько тысяч лет ползти?

Нет, думаю, не устраивает меня такая перспектива. Приткнуться к какой-нибудь планетке надо, подлатать стабилизатор. Осмотрелся я внимательно. Вижу, в парсеке от меня эта самая: не то Омега Пегаса, не то Тау Рыбы подмигивает. Отыскал в каталоге. Числится за ней подходящая необитаемая планета.

Дотянул на гравитонной тяге, припланетился. Воздух прекрасный, горы, реки, леса, цветочки, пташки и зверушки всякие — рай, не планета! Следующий раз, думаю, прикачу сюда в отпуск, если сейчас укатить смогу.

Осмотрел стабилизатор — поломка пустяшная. Деталька, верно, дефицитная вышла из строя, но и я не новичок на трассах — имею кое-что в заначке. Одним словом, через час я стабилизатор тахионов отремонтировал, настроил и в ближайшем ручейке руки мыл.