Снежный барс (СИ)

Святое для каждого студента — или там кадета, не суть — слово под названием халява! Оставалось только улыбнуться, присесть на мягкий и удобный стул, тут же подстроившийся под мои габариты, да самому начать знакомится с меню. Попутно, само собой, стоило наблюдать за двумя своими теперь уже не только однокурсниками, но и интересными в плане дальнейшего встраивания в местную жизнь, людьми. Как оказалось, раньше я не совсем правильно оценил принцип, по которому отбирались группы на минувшее испытание. Да, заранее их состав не был известен, это есть факт. Вместе с тем почти всегда каждый кадет в таких группах сталкивался минимум с одним хорошим приятелем, а то и другом. Вместе с тем присутствовало два или три кадета-одноступенника, отношения с коими варьировались от холодного нейтралитета до чёткой, оформившейся неприязни.

Никаких забав за счёт обучающихся на пилотов, исключительно расчёт. Проверка на психологию, возможность находить общий язык или, напротив, разрыв с неприятными персонами тем или иным образом. У донора были неплохие отношения как раз с Самантой и Виктором, полностью нейтральные с Мареком и глубокая неприязнь к Сальвини сразу по нескольким причинам. А у того же Франсуа ситуация была иной. Нейтрал со Свирским, неприязнь ко мне и Саманте. Одновременно Арнольд Марек являлся для вице-старосты своего рода зависимым не то вассалом, не то чем-то вроде. Мда, чем дальше в лес, тем толще партизаны и более сытые волки… за счёт тех самых партизан.

Шум несколько раздражал, потому я настроил звуковой фильтр, встроенный в столик, да так, чтобы он приглушал почти до ноля обычные шумы, но не мешал звуку, идущему со стороны сцены. Виктору было пофиг, он увлечённо перебирал винную карту. А вот Сэм, та уже порезвилась от души, явно нехило облегчив мой — теперь уже однозначно мой — счёт и теперь возжелала кое-что уточнить.

— Чего это ты, Рольф, барьерами отгородился? Раньше это я такое предлагала, а ты стесняшку из себя строил. Неужто научился наконец не обращать внимания на одноступенников?

— Время идёт, мы тоже на месте не стоим, — отбрёхиваюсь от Меерштайн, знающей донора вот уже более четырёх лет. — Но я не только из-за желания отгородиться от лишнего шума, а ещё по одному важному поводу. Действительно важному для меня.

— Испытание, ага!

— Не только, Саманта, — качаю головой, тем самым приковывая внимание не только девушки, но и Свирского, сделавшего, наконец, выбор. — У меня после всей сегодняшней нервотрёпки пробудился пси-потенциал. Не мои слова, а результат обследования у лейтенант-коммандера Линдера. Вот и получается, что…

Специально делаю паузу, желая оценить реакцию обоих сокурсников на услышанное. Неплохой, к слову сказать, будет маркер, поскольку оба они своё пси ещё не пробудили. Тоже, хм, «спящие». А вот реакция… Хорошая, правильная для меня лично. Удовлетворение, решительность — по ходу, Саманта очень сильно желает также «пробудиться», любопытство опять же, но последнее больше от Виктора. Слава богам, нет той зависти, которую я увидеть совершенно не желал. Возникни она, следовало бы сильно так насторожиться. Но её нет, и это есть хорошо.

— Эх! И поздравления от меня, и сожаления тоже. По поводу, что вместо двух отдельных поводов один сдвоенный, — радостно скалится Свирский, попутно наблюдая за тем, как подлетевший электронный официант своими манипуляторами расставляет на столе первую часть заказа. — Вот мы сейчас по этому поводу сперва бокалы то и поднимем. А затем ещё раз, ещё…

— Пока белая горячка не случится?

— Фу такой быть, Сэм, — отмахивается неисправимый оптимист и балагур. — Потом других нормальных парней можно или сюда пригласить, или к ним за столики подсесть. Событие ж! Сразу два события.

— Пока одно, — поправляю Виктора. — Мне проверяться на предмет уровня первичного, что после «пробуждения», только через неделю. Не хочу раньше времени шум и гам поднимать. Кто знает, с какого уровня мне стартовать, раскачивать возможности придётся. Да и их базовая направленность покамест абсолютная «терра инкогнита».

Оценивающие взгляды, причём сразу два оных. Затем улыбка Свирского и рассудительная речь Саманты:

— А ты повзрослел, Рольф. И правильно. А то всё пытался быть примерным мальчиком-кадетом. Похоже, правильно говорят, что пробуждение пси многое даёт, иногда сильно меняя человека. Но сейчас выпьем. За тех, кто победит, становясь из кадета пилотом. И чтоб не пришлось встретиться на том, последнем испытании. Гори оно всё под плазменным выхлопом!

— Гори! — отозвался Свирский.

— Гори!