Снежный Владыка. Белый Лис

- Я знаю, он рассказывал, проходи, - пригласил меня в дом старый лис, я пошла следом за ним. Поместье казалось не таким большим снаружи, но, войдя внутрь я убедилась в обратном. Оно было огромным. Демоны в отличие от охотников жили в достатке. Слугами же были выходцы из низших классов, а вот стража в каждом проходе отсутствовала, да и не нужна она. Генералы сами за себя смогут постоять в случае чего, о приходе гостей всегда смогут доложить сверху, вороны на это лучшие осведомители.

Мы все шли и шли, пока не добрались до комнаты, от которой по ногам повеяло холодом. Опустив взгляд, я увидела побеги инея и морозец, который стелился от двери. Старик привел меня к тому, кого я так хотела увидеть эти три недели. Одинокая слеза скатилась по щеке, но так и не упала на пол, застыла льдинкой. Старик, сделав вид, что не заметил, пропустил меня в комнату. Войдя внутрь, я поежилась. Здесь было на много холоднее чем за дверью, но я все равно вошла и подошла к кровати, на которой лежал, испуская пар от царившей стужи, Белый Лис. Подставив стул и присев поближе взяла его горячую руку в свою и сжала. От боли, что могу потерять того, кто как оказалось, стал мне не безразличен, хотелось зарыдать и не уходить вовсе. Видеть его таким мне было тяжелее всего. Я помнила его забавным и веселым, задумчивым и серьезным, беспокойным и даже злым, но не таким. Разбитым и умирающим, но не сдающимся обстоятельствам.

Я уже минут десять сидела в комнате одна. От холода заледенели руки и ноги, нос покраснел и хлюпал, но я продолжала сидеть и держать лиса за руку. Она единственная согревала меня, и не только от холода. От того, что я нахожусь рядом с ним, мне становилось не так холодно. После десятиминутного сидения в промозглой комнате я стала привыкать и уже не так чувствовала холода, как когда только вошла. Спустя еще минут пять в комнату к лису вошли двое. Старый лис на пару с матерью Томоэ, ее я запомнила, когда мы встретились с ними во время прогулки с мамой по магазинам. Сев рядом со мной женщина накинула на меня теплое одеяло и дала в руки горячую кружку молока. Они так же сели рядом с Томоэ. По их глазам я видела, что они так сидят ни один день, беспокойство одолевало их и не давало покоя.

- Он пострадал в битве против брата Гадриэля? - Тихо спросила я. На что мать Лиса грустно кивнула и рассказала, как все случилось:

- Он вернулся после одного поручения. Совет магов просил разобраться с крысами в Рубиновой, а наш клан, приняв заказ, отправил сына. Он со всем быстро разобрался, но во время его отсутствия к нам заглянул геллион и поведал, что сын прогуливает академию, мы не стали раскрывать маскировку и подыграли ему. Но Томоэ вернулся раньше, чем мы думали, пришлось выкручиваться. Он развернул спектакль, но тот все равно его раскрыл, пусть и не сразу. Сын пошел его провожать, и между ними завязалась битва. Был выбор умереть сразу от сферы очищения или от клинка, но потом. Он выбрал клинок, подставился и из последних сил добил противника, - и заплакала, - и теперь он в таком состоянии.

- Ёхире, он сильный. Думаешь так просто умрет? Даже яд Черной Змеи его не убил, думаешь, какой-то меч сможет? - Поддерживал ее старик.

- Но в тот раз его спас Мизуки, а в этой ситуации мы можем надеяться только на стойкость, желание жить и бороться, я же надеюсь что, ты прав, иначе быть беде. Клан без его руководства не выдержит, - с надеждой в голосе ответила мать и, встав со стула, повела меня за собой. Выйдя из комнаты Томоэ, мы шли по коридору. Скромное, но уютно обставленное поместье къёраев говорило о том, что они не кичились своим положением и скромно обитали в, почти как люди. Мы прошли еще несколько поворотов и поднявшись на второй этаж, наконец дошли куда хотела Лисица и, зашли в комнату, принадлежащую ей. Она закрыла дверь, предложила мне сесть. Я опустилась на диванчик, стоящий в углу, она же посмотрев на меня с задумчивостью в глазах и не таимым интересом, попросила: - Акира, покажи мне руку, пожалуйста, - я закатала рукав на рубашке, протянула руку с ажурной татуировкой невесты, оплетающей мое запястье. Ее глаза загорелись, и она оживилась. Она еще какое-то время вертела мою конечность и что-то себе откладывала и кивала в такт своим мыслям, соглашаясь сама с собой. Татуировка оплетала не только запястье, но и пальцы, доставая до ногтей, меняя их в белый цвет. Отстранившись от меня, она куда-то полезла и, достав резной ларчик, предложила мне. Я раскрыла и увидела на бархатной ткани серебряный гребень, инкрустированный бирюзой. Она протянула мне гребень и сказала: - Это тебе от меня. В нашей семье он передавался от матери к дочери, но дочерей у меня нет, зато в скором времени появиться невестка, так что он нашел нового владельца. Бери и пользуйся.

- Но я смертна, Томоэ же долгожитель, я умру, а он останется один, - с каким-то разочарованием сказала я, но она меня поразила еще больше своим ответом.