Снятие с креста

– Да, возможно, – тихо сказала Изабелла и как-то украдкой, пугливо покосилась по сторонам. – Было бы неприятно, окажись, что в данный момент за нами подглядывают. Я видела, как тебя кто-то ударил, потом отвалил в темноту. Так быстро… Я его практически не заметила, не могу описать. Мужчина, женщина, высокий, низкий… Но резвости этому типу не занимать.

– А я вообще ничего не видел, – вздохнул Франчишек.

– А я – тем более, – ухмыльнулся Павел. – Я думал лишь об одном – как бы не врезаться в ворота.

– У него была возможность меня убить, – пробормотал Анджей. – Но он не ставил перед собой такой задачи. Убив меня, он не сможет найти картины. Он должен их заполучить и ради этого не погнушается ничем. Не уверен, что этот человек сейчас в замке. Бродит где-то по окрестностям, кусая локти. Или ушел. Но осторожность не повредит. Он обязательно что-нибудь придумает – теперь уже с учетом изменившейся ситуации.

– Ты даже не подозреваешь, кто это такой? – спросил Павел.

– Нет. Но это человек, с которым я неоднократно встречался. Днем, в присутствии других, он не может позволить себе вольность. Даже если мы с ним находимся наедине, он все равно ведет себя осторожно. Боится, что увидят. Или я среагирую.

– И он решил воспользоваться темнотой и внезапностью нападения, – догадалась Изабелла.

– А теперь давай сначала, – сказал Айзик. – Освежу в голове все, что ты наговорил по телефону. И после разговора произошло много интересного…

Анджей смалодушничал – не стал озвучивать подозрения убиенной Мишель Одрэ о том, что за убийцей следят. В деле и так многовато сущностей, к чему их плодить? Выслушав рассказ, они опять долго молчали. Стоило допустить, что Павел пустится в морализаторство, а остальные двое начнут наперегонки иронизировать. Но они молчали. Слишком необычно все выглядело.

– Список подозреваемых с жадностью просится в руки, – сказал Павел, когда молчание стало неприличным. – Но я не стал бы спешить с выводами.

– Не надо очерчивать круг подозреваемых, – согласилась Изабелла. – Всегда есть место сюрпризам. Злодеем может оказаться совершенно незнакомый человек. Или, скажем, дворник, который притворяется пьяным, а на деле – утонченный маньяк-искусствоман. Или, скажем, полиция.

– Да, действительно, – вскинул голову Айзик. – Ты уверен в чистоплотности местных ажанов? Лично я, после общения с дорожной полицией, не очень.

Анджей пожал плечами. Полиция как полиция. Каждый по отдельности, конечно, уникум, а вот все вместе – прекрасная команда, чтобы загубить любое дело.

– Не знаю, Павел. Иногда они кажутся чересчур активными, иногда их хочется треснуть для ускорения. Все это пустая болтовня. Вы устали с дороги. Предлагаю хорошенько выспаться, а утром пройтись по памятным местам моего сегодняшнего бегства и посмотреть, не оставил ли чего преступник. Я имею в виду визитную карточку, отпечатки пальцев, четкий след ботинка. Он же не призрак.

– Сами решим, что делать, – ухмыльнулся Айзик. – Работы в этих конюшнях невпроворот.

– А завтра еще подкинут, – прошептала Изабелла. – А как нам полиция обрадуется…

– И даже не думайте об увольнительных, – Айзик строго погрозил пальцем подчиненным. – Все сидим в замке, держим оборону и всячески лелеем охраняемое тело. В противном случае мы лишаемся не только друга, но и зарплаты.

– Минуточку, – насторожился Франчишек. – Складывать простые числа мы пока не разучились. Погибли семь человек, на что автору этих гибелей глубоко и искренне плевать. Дабы заполучить вожделенную картину, он не остановится и перед другими убийствами. Мы правильно отдаем себе отчет?

– Ужас какой, – передернула плечами Изабелла. – Мне придется спать в одной комнате с тремя рассерженными мужчинами. Как это романтично. Но я потерплю. Анджей, ты не мог приобрести замок поменьше?

– Я вообще не понимаю, как он смог купить это чудовище… – Франчишек благоговейно обозрел погруженный в полумрак холл.

– Элементарно, – фыркнул посвященный в перипетии «приобретения» Айзик. – Разбил свинью-копилку, пошел в магазин…