Снисхождение. Том первый

— Вот это правильно — я хлопнул его по плечу — Где, говоришь, дедушка остановился? В левом крыле? Пойду с ним потолкую, успокою. Все-таки служитель культа, люди должны видеть, что вера — она с нами. И ее духовный лидер должен источать уверенность и спокойствие, а не трястись.

— Хорошо — король встал с кресла и потянулся — Как думаешь, мне твоих друзей встретить там, внизу, на лестнице или здесь, в зале?

— Да какая разница? — я мыслями уже был не здесь — Там народ такой, что им до соблюдения обычаев и прочей мишуры дела нет. Они придут обсуждать сражение. Так что — как хочешь.

— Тогда на лестнице — обрадовался король — И ты тогда туда подходи.

— Ага — пообещал ему я и направился к выходу.

Глава двадцать вторая, последняя

о спокойном взгляде в грядущее и прочих тихих радостях

К годи попал я сильно не сразу, из чего мне стало ясно, что Лоссарнах прав — боялся он не на шутку. Тщедушное тельце хранителя традиций охраняло пять горцев и еще с десяток служителей культа, причем все эти люди дотошно пытались у меня узнать — что за дело у меня такое к достойнейшему Готсарду?

— Личное — устало объяснил я очередному прыщавому юнцу, с узким и унылым лицом — Мне надо у него узнать, как пройти к музею Ленина.

— Куда? — опешил юноша.

— Вот — назидательно произнес я, отодвигая его со своего пути — Ты этого не знаешь. А он — знает, ибо мудрость Готсарда сравнима только с его смелостью.

Судя по выражению лица юного служителя горской веры, в смелость своего патрона он не слишком верил. А может — и в мудрость тоже.

Спустя десять минут я все-таки достиг дверей, за которыми скрылся от гнева своего предшественника наш оплот веры и постучал в них.

— Я беседую с богами — раздался из-за нее дребезжащий старческий голос — Меня нельзя тревожить. Изыдите.

— Боги за нас — я стукнул ногой в дверь — По любому. Я это наверняка знаю, так же как и то, что они давным-давно покинули этот мир. Да, достойнейший Готсард, не знаю, в курсе вы или нет, но даже упоминание о подобных сущностях в ряде мест — верный путь на костер.

— Мы не «ряд мест» — Готсард, по-моему, обиделся — В наших краях свобода вероисповедания. Хочешь — верь в богов, хочешь — так по холмам бегай, только на себя надеясь. У нас тут все по-простому.

Этот теософский спор мне начал надоедать, и я замолотил кулаками в дверь, попутно объясняя годи свою точку зрения на происходящее.

— Я из последних, и в этом ваша проблема! Открывайте, а то сейчас я скажу королю, что вы не оплот веры и его первый помощник в управлении будущим королевством, а просто… Чего?

Последнее было адресовано к подбежавшим ко мне служителям культа. Воины-горцы, хорошо зная кто я такой, в это дело не лезли и только опасливо вертели головой, как видно уже будучи наслышанными о том, что мое непутевое чадо с крылышками вернулось в замок.

— Он же тебе в отцы годится — неуверенно попробовал увещевать меня один из соратников Готсарда — А то и в деды, а ты в дверь молотишь? Слушай, воин — ну разговаривает человек с высшими силами — так стоит ли ему мешать?

— Папаша — достаточно вежливо ответил я ему — Я уважаю и вашу веру, и его возраст, но мне надо кое-что узнать у почтеннейшего годи. Кое-что про одного пакостного дядьку по имени Оэс.

— Ох! — раздалось и с этой стороны двери, и с той.

— Ну вот, перепугались — расстроился я — А это я ведь только начал. Заметим — если я продолжу рассказывать о своих делах, то вас всех вообще карачун хватит. Годи, открывай, поговорим, да я дальше по своим делам пойду и до послезавтра мы не увидимся. Наверное.

— Почему до послезавтра? — уточнил Готсард из-за двери.

— Послезавтра утром у нас мероприятие, если ты не забыл — побарабанил пальцами по двери я — Мы все там будем.

— Ну, не знаю — задумчиво сказал годи и натужно покашлял — Вообще-то мне нездоровится. Простыл я, наверное. Да, простыл. Куда я хворый пойду?

— А у меня такие слова есть, что ты мигом выздороветь сможешь — душевно произнес я — И своей лихой отвагой на короля впечатление произвести. Ну что, мне их при всех говорить или один на один пообщаемся?

За дверью помолчали, посопели, и она скрипнула, открываясь.

— Другое дело — я тут же шагнул в комнату, отодвинув с дороги тщедушного старичка и закашлялся — духан в помещении был еще тот. Судя по всему, он на самом деле здорово боялся предстоящего мероприятия.

— Ритуалы проводил — потупился годи и почему-то прикрыл мягкое место ладонями — Там разные ингредиенты использовать приходится — сера там, травки разные…

— Понимаю — я старался дышать ртом — Ритуалы — это не шутка. Уффф…

— Служение богам не терпит сентиментальности и брезгливости — лицо Готсарда стало возвышенно-серьезным — Так что — терпи, воин. Ладно, говори, что тебе надо?

— Историческая справка нужна — решил не затягивать я — Как Оэс умер?

— Вообще-то такие вещи абы с кем обсуждать не след — напустил на себя серьезность годи — Это наше внутреннее, цеховое дело.