Снохождение (СИ)

Сначала появилось множество планов по убийству Тастаса. Задача казалась сложной, но выполнимой, ибо убить льва, даже такого властного — не столь хитрое дело: все живые — смертны. Но дело оказалось много сложнее. Политические противники оказались разгромлены или пребывали в жалком состоянии. Криминальные круги боялись браться за сложнейшее дело и прямо утверждали, что при этом Правителе чувствуются вполне неплохо. На радикальных светских заговорщиков (которые должны существовать при таком тиране!) выйти не удалось, несмотря на мощнейшие связи сестринства. То ли они таились крайне глубоко, то ли их… просто не было. Недовольные патриции и сенаторы сразу шли на попятную при намёках на объединение усилий против Правителя. Все смельчаки находились либо на войне, обагряя славой себя и всех Сунгов, либо были казнены. Более того, Тастас быстро пронюхал, что Ашаи начали сплетать ему смерть. Поговаривали, что у него была личная мантисса, из числа предавших сестринство. Он знал, что Вестающие, в своём большинстве — против него, потому пользовался их услугами чрезвычайно осторожно. Отравить его оказалось делом невозможным: пищу готовили самые доверенные головы, и то он приступал к еде после нескольких проб; молодая Ашаи, попытавшаяся это проделать по поручению сестринства, была найдена убитой самым мучительным способом.

Удивительно, но Тастас не чувствовал себя загнанной серной, напротив, он наступал на сестринство; это обескураживало несогласных Ашаи-Китрах, они не понимали его уверенности. Он небезуспешно колол сестринство, как орех. После нескольких провалившихся покушений он не только не забился в угол, но начал ещё больше куражиться.

В невесёлых мемуарах тогдашних Ашаи писалось:

«Страшный сон. Книги Злой Памяти переполнены».

Именно в этот момент, на шестой год правления Тастаса, в истории Сунгов появляется Ваалу-Наамзира, воспитанница Криммау-Аммау. Классическое описание её внешности гласит, что она слыла привлекательной, небольшого роста, помеси тобрианской и сунгкомнаасской крови, слегка худощавой, с отличительной чертой — у неё всегда были чуть видны верхние клыки, что, вообще-то, считается недостатком в красоте; есть два её портрета, выполненные художниками ещё в дисципларии. Происходила она из обедневшего благородного рода. Приятие у неё было ранним даже по меркам тех времён — в двадцать лет, после чего она отправилась в маленький городишко на западе, Томст. Там стала Ашаи рода для магистра городка и отвечала почти за всё, ибо сестёр в городке оказалось всего две, считая её. Доподлинно известно, что она сочувствовала сопротивлению сестринства и была вполне осведомлена о ужасном положении во верховной власти Сунгов; тем не менее, как многие обычные Ашаи, ничего не могла поделать и продолжала жить дальше, не особо заботясь.

Всё круто изменилось, когда в несчастный Томст пожаловал Сам, Его Вечность, Правитель Сунгов, ведомых Ваалом, Длань Ваала, Вершитель Судеб Протекторатов и Доминатов, Завоеватель земель, Император Тастас. Наамзира узнала об этом заранее, за несколько дней. Одни говорят, что прознала мантикой, другие — что просто шла молва. Как бы там ни было, она загодя отдала единственного полуторагодовалого сына в надёжные руки, понимая, что пока Правитель будет в городе, то продыху никому не будет, в том числе и ей.

Тастас очень любил забавляться, приглашая различных низких положением Ашаи на завтраки, обеды, ужины или просто так; больше всего он любил это делать при путешествиях в Империи, ибо в Марне ему все надоели. Он мог вести с ними обходительные беседы; либо наоборот, пуститься в полный сарказм и всячески унижать. Он мог похвалить, мог и приказать изгнать из сестринства, что совершали его подхвостки, старшие сёстры при дворе, наспех собирая Круг Семи и придумывая повод. Конечно же, не обходилось без омерзительных сцен, непристойных намёков и насилия.

Так Ваалу-Наамзира попала к нему на ужин. Свидетели тех времён сообщают, что держалась она очень просто, словно пришла в гости к другу-лавочнику. Следуя своим прихотям, Тастас распорядился усадить её возле него и устроил нечто вроде допроса: кто такая? откуда родом? как тебе здесь? есть лев, любишь его? а что лучше — опиум или южный кррсагн? Наамзира не только не отступила, но вполне начала поддерживать диалог, и вскоре они разговорились. Потом Тастас приказал гостям веселиться дальше до полуночи (и не дай Ваал кто-то уйдёт раньше), а сам забрал с собой Наамзиру.

Ну, всем всё понятно, никто и ухом не повёл.

Уникальность истории Наамзиры была не только в том, что существовало множество свидетельств современников о тогдашних событиях. Она также вела записи; большинство из них пропало, но некоторые сохранились и вошли в общий свод, составленный исследователями и почитателями позднее, с названием «Триумф воли».