Снова умереть

— А что насчет нашей девушки? — встрял Кроу. — Вы видите причину смерти?

— Имейте немного терпения, детектив. Я еще даже не полностью ее развернула.

Маура полностью отбросила синий пластик, раскрывая большеберцовые, малоберцовые, плюсневые кости и… Она замерла, уставившись на оранжевый нейлоновый шнур, все еще обвивающий кости лодыжек. В ее голове мгновенно возникла картинка. Другое преступление. Оранжевый нейлоновый шнур. Выпотрошенное тело, подвешенное за лодыжки.

Не произнеся ни слова, она вернулась к грудной клетке. Придвинулась поближе и вгляделась в мечевидный отросток, где ребра соединялись с грудиной. Даже в этот пасмурный день в сумраке леса она смогла увидеть отчетливую царапину на кости. Маура представила тело, подвешенное вниз головой за лодыжки. Представила лезвие, вспарывающее живот от лобка до грудины. Эта царапина располагалась как раз там, где должно было пройти лезвие.

Внезапно ее руки под перчатками похолодели.

— Доктор Айлз? — спросил Тэм.

Она проигнорировала его и посмотрела на череп. На лобной кости, где лоб переходил в брови, пролегали три параллельные царапины.

Она покачнулась, ошеломленная.

— Нам необходимо позвонить Риццоли.

«Запускайте фейерверки», — подумала Джейн, подлезая под яркую полицейскую ленту. Это было не ее место преступления, не ее территория, и она вполне ожидала, что Даррен Кроу с самого начала ясно даст ей это понять. Она подумала о Леоне Готте, орущем на соседского ребенка: «Убирайся с моего газона!» Представила Кроу на тридцать лет старше, таким же сварливым стариком, вопящим: «Убирайся с моего места преступления!»

Но на другой стороне двора ее встретил Джонни Тэм.

— Риццоли, — поздоровался он.

— В каком он настроении?

— Как обычно. Цветет и пахнет.

— Это значит, в хорошем?

— Он не особо обрадовался поступку доктора Айлз.

— Я тоже не особо этому рада.

— Она настаивала на том, что тебя необходимо вызвать. А когда она говорит, я слушаю.

Джейн посмотрела на Тэма, но, как обычно, ничего не смогла прочитать по его лицу, ей это никогда не удавалось. Хотя Тэм был новичком в отделе по расследованию убийств, он уже успел создать репутацию человека, выполняющего работу с тихим и спокойным упорством. В отличие от Кроу, Тэм не сыскал себе славы гончей.

— Ты согласен с ней, что эти дела связаны? — спросила она.

— Я знаю, что доктор Айлз — не тот человек, который полагается на догадки. Вот почему меня отчасти удивило, что она вызвала тебя сюда. Учитывая вполне предсказуемую обратную реакцию.

Им не было нужды произносить имя, они оба знали, что речь идет о Кроу.

— Насколько тяжело с ним работать? — спросила Джейн, пока они шли по выложенной плиткой подъездной дорожке к заднему двору.

— Не считая того факта, что я практически разорвал три боксерские груши в тренажерном зале?

— Поверь мне, лучше не станет. Работать с ним — все равно что проходить китайскую пытку водой… — Она остановилась. — Если ты понимаешь, о чем я.

Тэм рассмеялся.

— Возможно, мы, китайцы, и изобрели ее, но Кроу ее усовершенствовал.

Они вышли на задний двор, и она увидела объект их насмешек, стоящий рядом с Маурой. Все в фигуре Кроу просто кричало о том, что он в гневе:

от напряженной шеи до яростной артикуляции.

— Пока Вы не превратили все в цирк с конями, — сказал он Мауре, — как насчет того, чтобы назвать нам более точное время смерти?

— Оно настолько точно, насколько я могу сказать, — ответила Маура. — Остальное зависит о Вас. Это Ваша работа.

Кроу заметил приближение Джейн и съязвил:

— Уверен, у всемогущей Риццоли есть ответы.

— Я приехала сюда по просьбе доктора Айлз, — произнесла Джейн. — Я всего лишь взгляну на труп и уберусь с твоего пути.

— Ну да. Точно.

Маура тихо произнесла:

— Она там, Джейн.

Джейн последовала за ней через двор к экскаватору. Останки лежали на синем пластике у края свежевырытой ямы.

— Взрослая женщина, — проговорила Маура. — Рост около пяти футов, трех дюймов. Артритные изменения в позвоночнике отсутствуют, эпифизы[66]

закрыты. Я примерно оцениваю ее возраст между двадцатью и сорока годами…

— Какого черта ты меня сюда вытащила? — пробормотала Джейн.

— Прошу прощения?

— Я и так уже в его черном списке.

— Так же, как и я, но это не мешает мне выполнять свою работу. — Маура помолчала. — Учитывая то, в каких условиях мне приходится работать.

Не было сомнений, что речь шла о случае, когда показания Мауры в суде отправили в тюрьму полицейского, которого все любили. Отстраненность Мауры, которые многие бы назвали странностью, и без того не делала ее особо популярной у сотрудников департамента полиции Бостона, а теперь полицейские и вовсе считали ее предательницей.

— Скажу начистоту, — произнесла Джейн. — Я не особо много поняла из того, что ты рассказала мне по телефону.

Она посмотрела на останки, которые разложение превратило в набор костей.

— Начнем с того, что это женщина.

— Ее лодыжки были связаны оранжевым нейлоновым шнуром. Таким же, как и лодыжки Готта.

— Такой шнур можно встретить, где угодно. В отличие от Готта, кто-то не поленился закопать эту женщину.