Сновида

— Тебя точно хотели убить, — с ненавистью отчеканил он. — И когда не получилось сделать это моими руками, решили использовать слабые стороны сновид. А самое уязвимое место у нас, это голова. Вернее, мозг. Понимаешь, у обыкновенных людей во время РЕМ-сна снижается температура тела и мозга, а мы во время прыжков или создания реальностей начинаем греться. Кто-то больше, кто-то меньше, но всё же греемся. А уж прыжки с кем-то, или материализация, для нас вообще самое тяжёлое… Меня, например, после материализаций сутки лихорадит и помогает только ледяная ванна или иглотерапия. Миа была сильнее, но и она тяжёлые переносила материализацию. А потом её сгубил один большой предмет… Но ты… это вообще что-то непонятное. Ты меня не раз забрасывала в свои фантазии, и должна была нагреться до полного отключения уже разе на третьем, но ты пять раз забросила меня и готова была действовать дальше. А затем тебя и горячая ванна не сгубила, хотя любой другой сновида умер бы от таких перегревов головы и мозга. А ты мало того, что перенесла это нормально, так ещё и сейчас чувствуешь себя хорошо. Как ты это делаешь? — он с любопытством посмотрел на меня. — И как вообще стала активной сновидой? — протянув руку к моей голове, он провёл пальцем по одному из шрамов, и я съёжилась от касания и стыда, что сижу без косынки. — Это они с тобой сделали, чтобы активировать способности?

— Ммм, нет, — оставив ложку в тарелке, я провела рукой по голове, стараясь пригладить остатки волос. — Авария. Вылетела через лобовое стекло и три недели провалялась в коме, а когда выписали из больницы, начала бродить во снах. Метаморфы нашли меня спустя полгода после автокатастрофы… А как сейчас делаю, не знаю, если честно… Но точно могу сказать, что было очень плохо и я думала, что умру. Слабость была нереальной и я даже бороться не могла, когда меня в ванну засунули.

— То, что бороться не могла, это нормально. На тот момент, когда я пришёл, у тебя, несмотря на горячую ванну, температура тела составляла тридцать пять и шесть градусов. А при таком человек как раз испытывает слабость и упадок сил… Может ты ещё и процессами в своём организме можешь управлять? Снижение температуры тела было оптимальным в твоей ситуации.

— Вряд ли могу такое. Я и мыслить связно в тот момент не могла, — подумав, ответила я и снова принялась за завтрак. — Наверное, это чудо.

— Ладно, потом разберёмся что к чему, — ответил Салазар и улыбнулся. — Самое главное сейчас, что больше опасность не грозит и я очень рад, что нашёл тебя и в реальности. Мы с Мией не забывали о тебе.

— Когда ты ушёл, я всё вспомнила, — ответила я и, доев бульон, поставила тарелку на поднос, а затем, взяв чай и бутерброды с бужениной, продолжила: — Странно, что я вообще забыла о вас. Наверное, потому что маленькой была… Я вообще свои сны до десяти лет плохо помню. Всё размыто.

— Дело не в том, что маленькой была, а в твоих способностях. Ты была пассивной сновидой, поэтому не помнила свои сны, или максимум, что могла, вспомнить обрывки, — пояснил мужчина. — А потом ещё и травму получила. Она хоть и не сильной была, но после удара, скорее всего, произошло микроизлияние, повлёкшее за собой нарушение нейронных связей, поэтому ты утратила способность воссоздавать свои фантазии. Мы когда поняли это, очень жалели, что так вышло, и решили больше тебя не трогать, потому что наши прыжки с тобой могли усугубить ситуацию. Но я всё равно хотел надеяться, что хоть что-то осталось из воспоминаний о нас…

— Хм, о какой травме ты говоришь? — удивлённо перебила я, жуя бутерброд.

— Как мы поняли, ты с качели упала, а когда попробовала подняться, тебя же ей и ударило по лбу…

— Точно! Было у меня в детстве такое! — воскликнула я и ошеломлённо посмотрела на Салазара. — А откуда ты знаешь?

— Ты нам рассказала, когда мы виделись последний раз. Ты ещё тогда сильно плакала, что больше не получается управлять в снах фантазиями, а мы, как могли, успокаивали тебя и даже попробовали пару раз прыгнуть, но у тебя ничего не выходило. И даже плохо стало. Поэтому мы и ушли, боясь причинить вред и думая, что ты навсегда утратила свои способности. Но вышло всё иначе. Ты стала ещё сильнее. Расскажи мне всё. А для начала скажи — после аварии всё началось со снами, или ты как-то по-другому восстановила свои способности, а после и развила их?

— Подожди, ответь мне сначала на один вопрос, — попросила я. — Не совсем понимаю, чем пассивные сновиды отличается от активных.