Сны

– Какое совпадение! Я тоже видел сон, но он не огорчил, а порадовал меня! Поведай свои грезы, Шломо. Матушка моя говорит, мол, если привидится дурное, и вслух расскажешь о нем кому-нибудь, то ничего худого не случится. А потом я развлеку нас обоих своими видениями.

– Наверное, права твоя матушка. Тоска в одиночку – двойная тоска.

– Рассказывай, Шломо!

– Слушай же, Шмулик. Известно тебе, что я много бывал в Европе. И вот приснилось мне, будто снова обуяла меня нестерпимая тоска по Западу, и задумал я ехать в чужие края, в далекую-далекую Англию.

– Так ведь ты тамошнего языка не знаешь!

– Не забывай, дружище, дело-то во сне происходило. А кроме того, на яву я облагодетельствован Господом способностью быстро впитывать новые языки. Нечто вроде твоего таланта жонглировать цифрами.

– Извини, перебил. Продолжай, Шломо.

– Собрался, значит, я на край света, в Англию, и первым делом направился к раби Якову за советом – брать мне с собой жену Рут, или ехать одному.

– Вопрос не простой, – вновь вмешался Шмулик, – раби Яков непременно посоветует выбрать из двух зол меньшее.

– И вот направился я к дому нашего любимого цадика, но почему-то попал на берег Днепра. И вижу, раби Яков взобрался с ногами на большущий покрытый мхом камень и плачет навзрыд, словно ребенок или женщина.

– Твердый и мужественный человек, настоящий кремень – и вдруг плачет? Впрочем, это ведь сон! – заметил Шмулик.

– “О чем ты кручинишься, раби?” – переполошился я и бросился к учителю, приготовившись утешить его. “Я горюю о несчастной твоей судьбе, Шломо!” – едва выговорил цадик сквозь слезы. “Тебе известно что-нибудь плохое?” – спросил я с тревогой. “Да, да, да! – вскочив на ноги, вскричал раби и принялся рвать на себе волосы, и без того не слишком густые, – не уезжай в Европу, не то по возвращении свалится на тебя необратимое несчастье!”

– Какой эмоциональный старик! – вставил Шмулик.

– “Всё уже решено, дорогой учитель, да и поездка не принесет мне вреда!” – попытался я успокоить наставника. Тут, откуда ни возьмись, появилась Голда, жена раби Якова. “Одумайся, муженек, разве такими словами провожают человека в путь?” – вскричала она и решительно ухватила цадика за лацканы лапсердака, бесцеремонно и с неожиданной силой тряхнув супруга. “Шломо, что ты хотел узнать у Якова? Спрашивай у меня!” – воскликнула Голда.

– Не много ли на себя берет эта самая Голда? – возмутился Шмулик.

– Слушай дальше, друг, не перебивай. Ободренный, я сказал, что колеблюсь, брать ли мне с собою жену Рут. Услыхав это, раби Яков, рыдания которого сменились редкими всхлипываниями, вновь заголосил: “Не езжай один, возьми Рут! Знаешь ведь: была бы голова – вши заведутся! А женщина убережет от соблазна!”

– Говорил же я, что наш цадик решит дилемму! – воскликнул Шмулик.

– Тут вновь вмешалась Голда. Возможно, она не согласна была с мужниным воззрением, мол, женщина бережет от соблазна. На моё удивление, Голда прокричала: “Езжай без жены, Шломо! Тебе уж немало лет, похолостякуй в последний раз!”

– И такое непотребство слетает с уст супруги цадика? – изумился Шмулик, – какие, право, странные сны тебе снятся, Шломо!

– Действительно, трудно поверить! Я подошел к раби и шепнул ему на ухо: “Поеду с супругой!” Потом подмигнул Голде и направился в сторону Европы. Но камень, на котором сидел раби Яков, пытался помешать мне. Он самостоятельно тронулся с места, покатился, встал у меня на дороге. Я сделаю шаг вправо – и он двинется вправо, я сделаю шаг влево – и он туда же. Тогда я перепрыгнул через него и побежал без оглядки. И через минуту-другую я уже находился в Англии.

***

Тут оба хасида смолкли. Шломо нуждался в коротком отдыхе, чтобы перевести дух. Шмулик обдумывал случившиеся с другом события, необычайные даже для сна. Наконец, Шмулик нетерпеливо дернул Шломо за рукав, потребовал продолжить занятное повествование.

– Расположились мы, я и Рут, на постоялом дворе в Лондоне – так столица у англичан называется, – вновь заговорил Шломо, – и довольно скоро я понял, как права была Голда, советуя мне отправляться в путь одному, без жены. Рут капризничала, всё ей не так, всё не по нраву. То одно, то другое.

– То пятое, то десятое, – дополнил Шмулик.

– Да ты не думай, дружище, в жизни моя Рут вовсе не такая – просто сон мне приснился дурацкий!

– Да я и не думаю, я всё понимаю. Однако же, не просто так, Шломо, ты решился ехать в такую даль, была, небось, у тебя практическая цель?

– Разумеется, была цель. Хотел познакомиться с тамошним царем, по ихнему королем. Задумал рассказать ему о нас, хасидах, о пользе кошерной пищи. Какая только ерунда не приснится!

– А по мне, так вовсе это не ерунда. Разве плохо за долгие века изгнания заполучить, наконец-то, лояльного к нашему иудейскому племени монарха?

– Оставим в стороне политику. Слушай дальше, Шмулик. В один из дней подъехал к постоялому двору экипаж. Вызвали меня. Я вышел и увидал богато одетого господина. Тот подвел красавца-коня и строго сказал: “Шломо, немедленно мчись во дворец. Король ожидает тебя!”

– Радуйся: воплощается задуманное тобою!