Сны Эстер (СИ)

Дом семьи Хан оказался очень далеко от вокзала, почти в самом центре растянувшегося посёлка, совсем недалеко от сгоревшей церкви. Участок ничем не отличался от всех прочих, даже дом, пускай и огромный, в три этажа и очень широкий, ничем не выделялся на фоне таких же пускай на вид уже слегка стареющих, но всё ещё аккуратных домов с садом и небольшими пристройками вокруг. Здесь разве что сад был разбит больше для красоты и отдыха, чем для выращивания чего-то на стол: большую часть земли занимали клумбы, и только у самого забора росли постриженный кустики всё той же смородины, у самой стены протянулись грядки с зеленью и были рассажены по участку плодовые деревья. В одном углу сада торчали опоры ещё недостроенной беседки. Около неё и нашёлся вдруг в компании ещё двух мужчин Ринделл. Пробраться в дом мимо него Дэйв с Лилит не смогли, но и он смог только обжечь их недовольным взглядом, ничего не сказал и даже не подошёл. На крыльце же их встретила мать семейства, очевидно переживавшая только о том, что они опаздывали к обеду.

Увидев её, Эстер немало удивилась. В основном из-за того, что эта совсем небольшая женщина в домашнем светло-сером платье с длинными узкими рукавами даже не выглядела на тот возраст, который, учитывая количество и возраст её детей, можно было для неё посчитать, взяв самый минимум. Она выглядела даже будто младше своего же старшего сына, а её светлые мягко вьющиеся длинные волосы, убранные в аккуратную «корзинку» из двух жгутов по бокам головы, будто и не трогала седина. Конечно, присмотревшись, девушка заметила у неё несколько очень явных седых прядей, но они терялись в серебристо-пшеничном цвете её волос, нисколько не добавляя ей возраста. Не было видно на её лице и руках множества морщин, а её кожа продолжала оставаться на вид свежей и мягкой, без ощущения дряблого пергамента. Даже светло-карие глаза оставались ясными, пускай и выдавали некоторую усталость потяжелевшие веки. Эстер даже не сразу поняла, что это именно мать, а не очередная сестра, из-за чего сначала сильно растерялась.

Женщина тоже сначала как будто смутилась, увидев её застывшей у калитки, но Дэйв, смирившись, видимо, что придётся остаться дома, быстро ей что-то сказал, украдкой указав на девушку и тут же жестом позвал к себе Эстер, прежде чем пропасть внутри дома вслед за младшей сестрой. Она осторожно приблизилась к крыльцу, ещё косясь на потерявшего к ним интерес Ринделла: он был уже слишком занят беседкой.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Эстер.

— Приветствую, — ответила ей хозяйка, мягко улыбнувшись. — Эстер, да? Можешь звать меня Илай. Останешься на обед?

— Если Вы приглашаете, — улыбнулась в ответ Эстер, вдруг проникаясь к ней странной симпатией и понимая, что никак не сможет сказать ей «нет».

Она очень располагала к себе. Не ощущением какой-то внутренней силы, как Марта, или заразительным жизнелюбием, как было с Грегом — Илай одной только манерой движения и голоса создавала образ чрезвычайной нежности. Видимая её хрупкость не была того рода, который превращает людей в живые трепетные статуэтки, и в чужих глазах Илай не выглядела как человек, которому требуется немедленная помощь и защита — она сама была тем самым человеком, к которому кто угодно без страха бы в первую очередь обратился бы, будь ему нужна помощь. Во всём её существе светились тепло и мягкость, и Эстер в единое мгновение пригрелась под её тёплым взглядом, даже не думая сопротивляться или размышлять насчёт скрытых намерений женщины. У неё как будто и не могло быть скрытых намерений. На слова Эстер, она только снова улыбнулась и кивнула, открывая перед ней дверь в дом. Девушка неловко благодарно кивнула и было уже прошла внутрь, но заметила, как Илай отвела от неё взгляд, и как изменилось её лицо, и решила оглянуться.

Ринделл тоже отвлёкся от работы, а снова выглянувший из-за спины матери Дэйв, стоило ей сделать шаг вперёд, быстро взял Эстер за руку и осторожно потянул внутрь дома.

— Сейчас их лучше там оставить без нас, я думаю, — едва слышно пояснил он, заодно размышляя, придержать ли дверь для отошедшего в сторону навстречу Ринделлу Грега, потому что тот, обменявшись с Ринделлом быстрым рукопожатием и парой слов, тоже был гостеприимным жестом направлен в сторону входа в дом.