Сны Эстер (СИ)

Оставленная где-то позади тоска снова начала подкрадываться со спины. Зверёк тоже подобрался чуть ближе, сверкнули в наступающей темноте оранжевые маленькие глазки.

— Ты откуда вообще взялся? — Он решил перевести тему.

— Огненная женщина-птица сказала, что я должен идти, — ответил чёрный зверёк.

— Кто сказал? — не понял он, решив, что сошёл с ума.

Как ни странно, но он остался спокойным. Сошёл и сошёл — будто раньше ни с кем не бывало. Это бы даже всё объяснило.

— Женщина-птица. Она не сказала своего имени. Только моё… — тут необычный собеседник смущенно смолк. — Только я его забыл.

— Вспомнишь, не волнуйся, — зачем-то сказал он. — А зачем тебе нужно было идти?

— Это… Этого она тоже не сказала. — Казалось, зверёк только сейчас задумался, что это немного странно. — Или сказала? Я не помню. Наверное, я сам должен догадаться… Так?

— Может быть. — Он снова неловко пожал плечами.

— Я должен был найти, — продолжил зверёк. — Она говорила, да. Должен идти и найти… Но что?

Он не мог ответить. Он тоже не помнил и не знал. Просто не мог знать. Снова установилась относительная тишина, отчего-то быстро переставшая быть неловкой. Где-то далеко время от времени было слышно голоса людей: кого-то звали. Говорящий зверёк осторожно, ползком подобрался ещё ближе, коснулся холодным носиком его запястья. На миг обдало волной тепла, чужое незнакомое горячее и острое звонкое чувство прошило грудь. Он непонимающе глянул на зверька.

— Знаешь… А я нашёл, — прошептал тот, садясь на задние лапки; загоревшиеся глазки выражали неумолимый и чистый восторг.

— Что?..

— Вот ты где! — вдруг раздался сбоку другой голос, звонкий и уже хорошо знакомый.

Зверёк вдруг быстро нырнул в рукав рубашки, взобрался по руке на плечо и скрылся за воротником. Он невольно содрогнулся: маленькие коготки зверька не слишком приятно, пусть и безобидно впивались и царапали кожу. Девочка осторожно прошла по мягкому берегу, выбралась на песок и побежала к нему. Он вдруг помрачнел.

— Мы тебя уже где только не ищем, я к реке боялась идти: вдруг утонул? — заключив его в цепкие объятия, быстро-быстро заговорила она. — Зачем ты сбежал? Отец так испугался…

— Да он даже не верит, что он мой отец… — кисло заметил он.

— Не говори глупостей! — нахмурилась девочка, резко отстраняясь от брата, но ещё крепко держа его за плечи. — Мал ещё, чтоб такие вещи понимать…

— А что тут понимать? — почти скучающим голосом произнёс он, снова поднимая взгляд. — Он сегодня уже всё сказал.

— И ты поверил? Да он просто погорячился!

— Он сам говорил, что правду выдают только по пьяни и в гневе. Да и чего ему тогда злиться? Я разве давал повод?

— Ты обиделся?

Конечно же он обиделся, что за глупый вопрос? Но это было тогда. А сейчас саднящего чувства больше не осталось.

— Нет. Я устал.

Девочка снова с удивлением заглянула ему в глаза, словно не веря, что он вообще может что-то такое сказать. Он отчасти понимал: странно слышать подобное от человека, который едва переступил через первый десяток лет жизни. Но он говорил чистую правду.

— Устал? — переспросила она. — От чего?

— От притворства.

— Притворства? — Она явно не понимала.

А у него не осталось эмоций, которые он мог бы вложить в осипший голос, чтобы стало понятнее.

— Этой игры в большую и дружную семью, — решил словами пояснить он. — Мы не так нужны друг другу, как пытаемся притвориться. Если нас разделить, ничего не изменится.

— Это не так!

— Мы уже все по одиночке. Отец в разъездах. У мамы — Дэйв. Ринделл занят в поле или своими планами. На других ему плевать, он даже не интересуется, хотим ли мы быть частью его планов. Айвен с Марикой заняты учёбой и поиском женихов на стороне, они лишь делают вид, что им есть дело до нас. Они хотят скорее отсюда уехать. Ты всё время только и делаешь что-то по хозяйству, пусть этого никто и не замечает. Или делает вид, что не замечает, и пользуется этим. Мне применения ещё не нашли, я пока в стороне. Всегда.

— Не всегда! — как-то озлобленно вдруг возразила она.

— Иногда с кем-то из вас всех. Но оттуда зато всё очень хорошо видно.

— И что же тебе видно?

— Тебе не кажется, что родители тоже просто от нас устали? Да и вообще все ото всех.

— Мне кажется, ты просто ревнуешь, — не слишком уверенно предположила она.

— Возможно, — согласился он. — Я допускал такое. Но как можно ревновать к людям ещё менее нужным, чем ты?

— А Дэйв? — ошарашенно спросила она.

— А что Дэйв? Дэйв просто ещё совсем мал, ему в любом случае нужно внимание. Без него ему просто не выжить… — он спокойно взглянул на неё, не до конца понимая её словно физически ощущаемого на расстоянии комка колкого и холодного страха.

Ему вообще начинало казаться, что в самом начале она была права. Мал ещё. Не должен понимать. Не его ума дело. Но слова собирались сами всё то время, пока мимо текла река.

— И поэтому ты решил всех перепугать, сбежав из дома? Отец себе места не находит, себя винит!

— Признаюсь, он… Он меня сильно напугал. Но его вины нет! Я не собирался сбегать. Это было бы слишком глупо. Хотелось успокоиться…

— И как, успокоился?!