Сны Эстер (СИ)

— О, а она проснулась уже?

Эстер всё ещё переваривала ситуацию. Снова повернулся в замке ключ, приоткрылась дверь.

— Брысь от двери! — шикнула Марта.

Арлен только в бессильном жесте поднял руки и молча удалился в помещение за шторой.

— И оттуда брысь!

— А вот тут изволь смириться…

— Ой, выселю к Таусовой бабушке, доогрызаешься! — проворчала хозяйка, шире открывая дверь. — Давай, идём! — уже к Эстер обратилась она.

«К какой-какой бабушке?» — девушка кинула последний взгляд на завешенный тканью проход и вышла за Мартой. Хозяйка не забыла снова запереть дверь, а Эстер попыталась не улыбнуться. По лестнице спускались быстро, но тихо, учитывая раннее утро. Путь лежал туда же, куда прошлым вечером скрылась хозяйка: за лестницу. Там обнаружилась комната, в которой и жила Марта.

— Обычно так рано никто не поднимается, — зачем-то пояснила хозяйка, когда они зашли в её комнату. — Хотя иногда мне приходилось ловить в такое время должников…

Половина комнаты оказалась огорожена светло-зелёной ширмой с серебристой вышивкой в виде танцующих павлинов, так что всей её Эстер увидеть не могла, только пару кресел, низкий столик между ними и большое, скрытое неплотной салатовой шторой, окно. Девушка остановилась в нерешительности, не зная, можно ли в её обуви ступать на ковёр. Марта тем временем опустилась в одно из кресел.

Эстер наконец смогла нормально её рассмотреть. Марта уже успела привести себя в порядок и переодеться, так что имела мало общего с тем растрепанным образом, что увидела перед собой Эстер днём ранее. Тёмные глаза смотрели из-под полуопущенных век, однако взгляд был ясным. И, несмотря на то что глаза были полузакрыты, Эстер казалось, что он похож на неподвижный взгляд ящерицы или змеи. Волнистые тёмные волосы собраны в аккуратный пучок, нет того недовольного выражения на светлом гладком лице. Крошечные, выдающие возраст морщинки, наблюдались только в уголках губ, глаз и вдоль открытого лба. Ухоженные руки, аккуратно остриженные ногти — явно чтобы не мешали в домашней работе. В целом, Марта производила достаточно приятное впечатление.

— Как тебя там? Этель? — Хозяйка снова подняла на неё взгляд.

— Эстер, — уточнила девушка.

— Эстер… — повторила Марта, будто пробуя на вкус. — А фамилия?

— Нет её, — ответила Эстер.

— Почему же? — поинтересовалась хозяйка.

— Своей у матери не было, а отца я не знаю, — не имея почему-то сил не ответить или соврать, проговорила девушка.

— Хорошо, Эстер, иди сюда.

Она напряжённо вздохнула, осторожно приблизилась ко второму креслу. Марта кивком поторопила её, и Эстер неуверенно, но быстро опустилась на край сидения. Снова напала неловкость, столь ей обычно несвойственная.

— На чём мы вчера остановились? — закинув ногу на ногу и сложив на груди руки, мягко спросила Марта.

— На том, что заведение, где я работала, не стоит Вашего внимания…

— Уже «работала»? Смело. — Она улыбнулась, не спуская с Эстер внимательного взгляда. — А в чём причины? Боишься дурных рекомендаций?

— Нет, хозяева были довольны… — нервно продолжила девушка. — Просто там всякий сброд обычно шатается, редко кто-то приятный хотя бы на вид заглядывает. Дешёвый непримечательный бар.

— Прямо-таки ничем не примечательный? — усомнилась Марта.

— Кухарка только отличная. Ей бы на нормальной кухне работать, а не там… Жаль, не узнала её имени, — припомнила, нервно улыбнувшись, Эстер.

Марта снова только кивнула, а девушка ещё сильнее занервничала.

— Сколько ж ты там проработала, что не знаешь её имени? — через какое-то время продолжила хозяйка.

— Чуть меньше месяца, — быстро подсчитала Эстер.

— И возвращаться не планируешь?

— Если тут не останусь, никуда больше, кроме того бара, и не возьмут…

— И чем тебя не устраивает работа в баре, кроме неприглядных посетителей? — снова с улыбкой спросила Марта.

— Я…

— Ну?

— Просто я… Я не хочу жизни, в которой осталась моя мать, — вдруг злобно и одновременно грустно ответила девушка.

— И в какой же такой жизни она осталась, что ты не хочешь такой же? — Хозяйка сменила тон.

Мягкий голос Марты словно гипнотизировал, Эстер уже не могла остановиться:

— С детства она также переходила от одного подобного заведения к другому, работая только за ночлег и еду. Причём работу выполняла вообще любую, лишь бы заплатили. — Тут Эстер криво усмехнулась. — В общем-то, только поэтому и появилась на свет я. Ей не нужна была такая обуза как ребёнок, но остатки совести хотя бы не позволили оставить меня в канаве или на пороге какого-нибудь дома. По крайней мере, лет в семь я могла бы стать помощницей, так, впрочем, и случилось. Но пришлось осесть в одном постоялом дворе, так как с ребёнком никуда не брали. — Эстер на мгновение умолкла. — Не знаю, до сих пор ли она там. Но я сбежала, как только смогла. А сейчас даже жалею: всё-таки там кормили, и не надо было заботиться о завтрашнем дне — работай, и всё будет…

— И сколько ты так уже бродишь в поисках новой стабильности? — прервала её Марта.

— Лет шесть… — припомнила девушка. — Мне было около одиннадцати, когда хозяева обратили на меня особое внимание, и я решила делать ноги оттуда.