Сны куклы (СИ)

Дверь кабинета коронера резко распахнулась, пропуская внутрь осанистого господина в распахнутом дорогом пальто и заломленной назад шапке из меха бобра. За его спиной разводил руками в полнейшем бессилии дежурный – молодой парень с едва пробивающимися усиками над по-детски пухлыми губами.

— Что вы позабыли в служебных помещениях Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя? – строго вопросила чародейка, прикрыв дверь прозекторской.

— Позовите коронера, — отмахнулся от неё вошедший, — или этого бездельника нет на месте? Не мудрено, когда в организации творится чёрт знает что!

— Этот бездельник перед вами, — усмехнулась Рика, — и готов выслушать все ваши претензии.

— Не смешите меня, — отмахнулся посетитель, — ваше стремление выгородить начальника похвально, но в моём случае оно не поможет, я слишком разозлён и озабочен. С самого утра брожу по кабинетам, пытаюсь получить труп хозяина для достойного погребения, и всякий раз меня посылают в какое-то иное место: то документы не подписаны, то заявление составлено не по правилам, то ещё что-то. Необманите! Я уйду отсюда только вместе с несчастным господином Каслом!

— Забирайте, — усмехнулась чародейка, — я с закончила со вскрытием. Стажёр, — обратилась она к покрасневшему до корней волос парню в новой, ещё не успевшей помяться форме, — пойдите к Меллоуну и передайте, чтобы прислал носилки.

— Слушаюсь, мистрис коронер, — он отдал честь, — уже иду!

Обращение к Рике несколько поколебало мнение пришедшего о коронере его королевского величества, и он снова внимательно оглядел чародейку. Воспользовавшись случаем, она решила взять подписку о неразглашении причины смерти владельца варьете.

Пришедший, оказавшийся директором театра и одновременно бухгалтером, сначала скептически хмыкнул, но потом слова о деле государственной важности и упоминание Кленовой короны сделали своё дело, и господин Хемвил поставил свой размашистый росчерк на документе, который с утра передали от коррехидора.

— Действительно, — согласился он, пока осуждённые за мелкие антиобщественные проступки заключённые вытаскивали труп, упакованный в матерчатый мешок, — у нас и так дела в последнее время шли не особо хорошо, и странная смерть господина Касла сыграет скорее против, чем на пользу.

— У вашего начальника были враги? – мгновенно включилась в расследование чародейка.

— Получается, что были, — не особо весело усмехнулся Хемсвил, — иначе он был бы сейчас жив и здоров. Хотя я всегда считал его человеком бесконфликтным, рациональным и таким, знаете ли, приземлённым. Труппа у нас дружная, мы артистов не обижаем ни ролями, ни деньгами.

— Понятно, — кивнула Рика, записав в блокнот мнение директора труппы об убитом. Тут ей вспомнился черновик договора о купле-продаже, лежавший в кабинете на столе, — можете сказать, что покупать или продавать собирался господин Касл в последнее время?

— Покупать? Что вы, Акито был гол, как сокол. Куда уж покупать! Скажу прямо, хоть сама мысль о том, что собирался он сделать, мне неприятна. Боюсь, не и не мне одному. Театр наш он продать вознамерился, так как приезжий выскочка с Лунным своим цирком большие деньги сулил. Желал купить и здание, и труппу, но главное выкупить лицензию на дачу представлений.

— Поясните, — попросила девушка, — разве для вашей деятельности требуется специальное разрешение? – она была далека от всех этих театральных дел.

— Естественно, но этот нюанс известен мало кому за пределами гильдии. Вы можете гастролировать в любом городе невозбранно, если время гастролей не превышает нескольких месяцев. А для постоянной работы требуется лицензия. Стоимость её не столь уж высока, но бюрократической волокиты и соответствий множеству порой противоречивых требований в достатке. Перекупить чужую лицензию проще и спокойнее.

— У вас в «Весёлом вечере» были конфликты? – Рика отлично помнила рекомендации по расследованию убийств. Следовало проверить все возможные мотивы и всех людей, так или иначе связанных с жертвой.

— Я не берусь говорить за всю труппу, — Хэмсвил почесал гладко выбритую щёку, — но с сам Акито ни с кем вроде бы не конфликтовал. Ругань и раздоры случаются в любом коллективе, тем паче, в театральном. Не даром же нас за глаза называют «серпентарием единомышленников». Артисты – люди своенравные, нервные, не так редко с завышенной самооценкой. Но вот, чтобы убить хозяина, да ещё столь жестоко, — тут нужен повод посерьёзнее обычных производственных склок.

Чародейка была с ним согласна. Из-за рутинных рабочих разногласий человека ни пытать, ни убивать не станут. Если только кого-то абсолютно не устраивала продажа театра.