Сны куклы (СИ)

— Возможно, огненную амнезию выдумал Хито. Он сказал мне, что все мы в детстве жили в одном приюте, где по причине воровства руководства не был сделан надлежащий ремонт, и произошёл сильный пожар. Много воспитанников погибло, а выживших отдали на усыновление или распределили по другим детским домам. Мы попали в число тех, кого взял Рэйнольд, набиравший тогда новую труппу. От сильной психологической травмы при пережитом пожаре у меня и моих коллег случилась огненная амнезия. Он предупредил, чтобы я не поднимала этот вопрос с другими, дабы не травмировать их, успокаивал и говорил, что со временем амнезия непременно пройдёт, что мы обязательно вспомним своё прошлое. Я и вспомнила, — Эба горько усмехнулась, — точнее узнала. Всё началось со смерти Оди. Она была самой тихой и незаметной среди нас: ниже ростом, неуверенная в себе, но отличалась исключительной ловкостью и гибкостью. Первоначально трюк внутри колеса смерти был для неё. И вот однажды вечером мы сидели и играли в карты, а Оди зашивала костюмы, она любила возиться с иголками и нитками, говорила, что, если что-либо испортилось, его нужно либо отремонтировать, либо уничтожить. Вот и ремонтировала своё платье с блёстками. Мы увлеклись, играли, пили вино. А знаете, я потом только осознала: мы ж никогда не хотели есть и не пьянели, сколько ни выпей. Почему не задумывались, ведь это же так странно? А ответ Хито, мол, специальные тренировки, о которых мы тоже начисто забыли, изменили наши тела, доведя до совершенства, по сути – пустая отговорка. И нам хватало этого шитого белыми нитками вранья, пока мы не увидели, что Оди превратилась в деревяшку. Знаете, это был шок. Ещё минуту назад она шутила по поводу увлечения азартными играми, и вдруг замолчала, а когда я оглянулась, на кровати был манекен с выпавшим из рук платьем. Я закричала, мы все были в смятении, даже приблизиться к ней боялись, думали, какое-то страшное колдовство. Пришёл Хито, увёл всех нас прочь, а потом спокойно с безупречной логикой, как он всегда умел, объяснил нам, что Оди никогда не была человеком.

— Вы ж не могли не замечать, — говорил он, прохаживаясь по комнате, — что Оди всегда отличалась от вас?

Он мог быть исключительно убедительным, когда хотел этого, или ему это было нужно. Хито говорил, будто купил Оди по случаю у одного знакомого чародея, экспериментировавшего в области создания гомункулов. Получалось, что наша напарница и есть один из неудавшихся образцов. Якобы маг собирался уничтожить девушку, не соответствовавшую его задачам и требованиям, а наш хозяин благородно выкупил её, но вот теперь магия иссякла, и Оди возвратилась в своё первоначальное состояние.

Эба вздохнула, помолчала, механически поглаживая свою овечку, словно это был кот, потом продолжала.

— Хотя Хито утверждал, что мы – совсем иные, у меня начали зарождаться подозрения. И мне пришла в голову идея написать в мэрию города, где по словам нашего господина и находился злополучный сгоревший детский приют. Основание придумалось как-то само собой: я хочу узнать, кто мои родители, чтобы встретиться с ними или посетить их могилы. И вот через неделю мне пришёл ответ. Взгляните, что ответили на мой запрос власти, — она расстегнула пуговки на животе овечки и вытащила письмо.

Рика подумала, что Эба использует игрушку для хранения каких-то особо ценных для себя вещей.

Вил взял письмо.

— Не возражаете, если я для экономии времени прочту вслух?

Девушка отрицательно покачала головой.

Уважаемая госпожа!

– начал читать коррехидор, —либо вас ввели в заблуждение, либо закралась страшная ошибка. Обладая аналогичным именем и фамилией с одной из наших воспитанниц, вы посчитали себя ею. Но, согласно записям, хранящимся в городском архиве, госпожа Эба Диккери, девочка 14 лет погибла при пожаре в детском приюте «Доброта» при попытке вытащить из горящей спальни малышей, оказавшихся отрезанными огнём от основной массы детей и не эвакуированных вовремя по вине сотрудников приюта. Она сгорела заживо вместе с пятнадцатью малышами в возрасте от 1года до трёх лет. Ей помогали четверо ребят из старшей группы, ставших маленькими героями нашего города. Все дети похоронены на городском кладбище за счёт Кленовой короны. Имена героев мы приводим ниже:

Эба Диккери, 14 лет;

Оди Зерби, 15 лет;