Сны в Улье (СИ)

Я говорю это вслух, непроизвольно передразнивая голос Нади. Нашла о ком вспомнить. Может быть, в минуты отчаяния я неспроста вспомнила не о своей матери по крови, а о женщине, которая все-таки меня вырастила и любила. Или просто она у меня ассоциируется с чем-то неприятным. Конечно, это все инфантилизм и понты, считать, что Надя для меня неважна. Сейчас я это понимала. Даже в груди щемило при мысли о ней. Но эти грустные мысли помогли мне понять, что разговаривать гораздо лучше, чем молчать. Я начала петь во весь голос и совсем не попадая в ритм. Я пела знаменитую песенку о том, что это конец, только не так грустно, как это делал Джим Моррисон. Конец  этому гребаному Небу, а не мне. Стало даже почти весело, мой голос разносился над полями, и никто не мог меня освистать. Сейчас я была самой популярной звездой в этом мире! И стану самой последней. Я не могла утверждать, что до меня никто не пел здесь, но если я скажу, что все равно я пою лучше всех, никто это не оспорит. Закончив песню, я начала петь ее заново, так она круто звучала. Я пела до хрипоты, прыгая на ходу и разрушая к чертям поля. Я - опустошительница полей и садов.  Я подобна злой древней богине. Я - злая королева. Бунтарка, которая стала королевой мира. Моя песня прервалась только, когда я долго и надсадно закашлялась кровью.

Дальше я шла молча. Ничего не оставалось, кроме как глазеть на природу вокруг. Золотые поля, туманные горы, волшебные сады. Никогда не понимала восхищения природой. Надя говорила, что я пытаюсь выделиться или разозлить ее, когда говорю, что мне не нравится природа, но это действительно было так. Моей стихией был город с серыми коробками-домов, трубами заводов, похожими на новогодние конфеты, и смогом, который отлично заменял вечерний туман. Отдых для меня  - вовсе не просиживание времени у берега реки и кормление комаров, а обед в Бургер Кинг или прятки в подъездах от родителей и холода. Природа меня не прельщала, и сейчас она мне казалась даже отвратительной. Я была рада, что она будет уничтожена здесь.

Я прошла через поле, мои ноги были полностью испачканы кровью, будто я родила в фильме про гнилое Средневековье. Оставалось обойти озеро, и я окажусь у подножья горы. Я даже не стала останавливаться у него или как-то особо вглядываться. Голубое, даже лазурное, с ровными краями, образующими овал. Хорошо, что не круг, это было бы еще более дико. От него веяло прохладой, и я на секунду представила, какое облегчение я бы почувствовала, стоило глотнуть из него холодной воды. А потом бы она сожгла мои внутренности.

Я подошла  к самому подножью горы. Сразу понятно, что это оно, гора вздымалась стеной передо мной, без какого-либо постепенного возвышения. Не знала, бывает ли так, но снова это ощущение не настоящего. Я огляделась, и нашла дорожку, которая, оказывается, вела через поле, но из-за моего маленького роста я не смогла ее рассмотреть. Сначала казалось, что она слепо упирается в совершенно непримечательный пологий кусок горы. Но немного в стороне я увидела выступающие камни, которые вели к относительно плоской платформе наверху.

Я поставила ногу на первый камень, он казался неустойчивым. Но я не боялась, мне было даже интересно, и я полезла вверх. Некоторые камни острые, на них едва ли получалось вставать, и я дважды чуть не сорвалась вниз. На некоторые из них попадала моя кровь, я и, надеялась, что успею спуститься вниз, если понадобится, до того, как они растворятся. И еще я надеялась, что у  меня нескончаемый запас крови, потому что, если я имела правильные представления о своем организме, она должна была уже закончиться.

Я все-таки залезла наверх , там была овальная черная выемка в горе. Вход в пещеру. Он был совсем темный, свет не пробивался в него. Внутри могло быть все что угодно, и в голову сразу приходили змеи, мертвецы и ядовитые ловушки. Небо не выглядело опасным, но там все равно могло быть все что угодно. Я полезла внутрь с надеждой, что это выход через кроличью нору из Страны Чудес. Ползти пришлось совсем недолго, я вскоре увидела свет. Это не был выход в наш мир, я оказалась в огромной пещере, которая, с первого взгляда, мне показалось, покрыта льдом. Полупрозрачные белесые кристаллы, как сталактиты, свисали с потолка, шершаво покрывали стены и пол. Они не были, холодными, как лед, скорее всего, это были драгоценные камни. В стене, под которой я пролезла, было еще несколько небольших щелей, через которые пробивались солнечные лучи, озаряя эту пещеру нежным светом, делая ее волшебной. В ней могли бы жить феи. Для своих людей Эйвар создал тоталитарный ад, свои же фантазии об идеальном мире он воплотил здесь в сказочную страну.