Сны в Улье (СИ)

Он подошел ко мне, почти поцеловал и неожиданно обнял меня за бедра, поднял меня в воздух. Моя голова возвышалась над его, и я на секунду стала самым высоким человеком. Отчего-то покататься на руках так приятно. Таддеуш понес меня к кровати, и мне казалось, что он кинет меня на нее. Но он довольно бережно меня положил. И вот чудеса, пока он это делал, он умудрился стащить с меня и трусы. Наверное, большую часть из своих трехсот лет жизни он тренировался раздевать женщин. Таддеуш сверху склонился ко мне и, наконец, поцеловал в губы. Он продолжал играть со мной, то слегка прикусывал меня, то резко отстранялся, когда поцелуй становился уже совсем страстным. Я пыталась поймать его, одной рукой обнимая за шею и притягивая к себе, а другую опустив ему между ног. Почему-то всегда поражает, какой же член твердый. Ощущать его приятно даже в руке. Вот и попался. Пока я вожу рукой по нему, мы наконец-то целуемся долго, так что его язык будто полностью у меня во рту. Странно, что это не противно, а возбуждает все больше. Мы оба уже дышали так громко. Таддеуш убрал мою руку.  Таддеуш и здесь не удержался, и сначала дразнил меня, водя вокруг, но хорошо, что недолго. Вот она кульминация, по-моему мнению, момент когда он входит в меня самый ожидаемый, хотя и не всегда самый приятный. В этот раз все хорошо.  Он двигался медленно, не меняя позы, видимо все из-за моей травмы. Я видела, ему не просто приятно, он переживал какой-то эмоциональный момент для себя.  Он  схватил меня за руку и сжал мою ладонь. Я тоже переживала эмоции больше, чем просто удовольствие. Осознание моей любви к нему, подобной которой у меня еще не было к другому мужчине. Он ускорился только перед тем, как кончить. Липкая жидкость растеклась по моему животу, а я пыталась перестать дышать громко. Таддеуш упал  на подушку рядом со мной, а я тут же прижалась  к нему, обнимая не только руками, но и ногами.  Теперь он тоже липкий.

- Я тебя люблю, - сказал он и коротко поцеловал меня в губы. И я его люблю. Наверное, я чувствовала влюбленность в Таддеуша еще когда искала информацию про него. Все-таки он красивый, обаятельный, и  первый, кто мне казался интересным своей магией. Только не очень умный. Но это не так важно для объекта любви.

- Ага.

Таддеуш накрыл нас одеялом. Я даже подумала, надо одеться. Могут найти Лиду, позвать драться или принести какую-нибудь плохую весть. А это бы позволило войти без стука. Человек бы смутился. Но у нас был слишком хороший момент сейчас, чтобы шевелиться.  Я долго рассматривала его татуировки, водила пальцами, и меня даже начало клонить в сон. Но голос Таддеуша вывел меня обратно в реальность.

- Я хотел уехать обратно в Варшаву, - сказал он, будто с вызовом. Вижу, напрягся, смотрел на меня странно. Он никак не развивал свою мысль, и я точно должна была на это как-то среагировать, судя по его взгляду. Я хотела услышать продолжение, но уже становилось неуютно.

- И что дальше?

- Тебя это типа совсем не трогает?

- Я не совсем тебя понимаю.

Таддеуш скатил меня с себя и сел. Он нагнулся к своим джинсам за сигаретами. Выглядел немножко злым.

- Я не хочу участвовать в войне, я не готов убивать кого-то, не хочу видеть, как умирают другие, будь это даже наши якобы враги, на которых мне абсолютно наплевать, но я все равно не хочу на это смотреть! И не хочу видеть Юдит и Андрея, когда мы проиграем. Хотя Андрея я вообще видеть не хочу на самом деле. Но не суть! Зачем мне во всем этом участвовать, страдать, переживать и возможно умереть, когда я могу просто поехать к себе домой и заниматься тем, что я люблю? Музыка и алкоголь, вот что мне на самом деле нужно, а не война. Я даже не хочу нести за тебя ответственность, понимаешь? То есть, зачем это мне? Я хотел уехать, не предупредив ни тебя, ни Юдит!

Вот значит. Это довольно удобно, никто бы сразу и не догадался, он ведь итак должен был дежурить в аэропорту.  Единственное, что вещи не смог бы забрать. Но у него, наверное, много денег, он может купить себе новые. А плеер, которые ему так дорог, наверняка, был в кармане.  Я ведь не могла успеть стать для него, как плеер. Мы едва знакомы, и я плохо пою. Вроде бы мое сердце разбилось.

- Я, - начала говорить, но будто ком в горле. Пришлось закрыть глаза, захотелось заплакать даже. Я хотела сказать, что я расстроена, что я не хотела бы его отъезда, но мысли все не могли оформиться в слова, - Ясно.

- Я даже не могу понять, благодаря отсутствию твоей реакции, мне говорить сложнее или проще теперь. И нужно ли. В любом случае, слушай. В аэропорту мне позвонили и сказали, что долбаный Кнуд тебя побил. И типа знаешь, мне так страшно стало за тебя, что я не смог уехать один. Я решил, что впервые за много лет добровольно возьму на себя ответственность и буду любить тебя. Ясно тебе?