Со мною вот что происходит… (сборник стихотворений)

И не было поцелуя,а только почти поцелуй,давно, в моей юности бывшей,у бывшего нашего моря,на теплом от солнца дневногопочти синеватом песке,и даже не сами губы,а лишь на губах шелушинкидруг друга коснулись на миг,и выроненная папиросас почти что не женским прикусоммерцала, как «цицинателла»,у маленьких смуглых ступней.И было почти объятье,но, неожиданно вздрогнув,

рука моя вдруг наткнуласьна влажную косточку вишни,прилипшую к позвонку,и это мне показалосьпредупрежденьем природы,что я не имею правав любовь превращать, — и только —то, что сильнее любви.И лучшая женщина мира —курильщица, умница, живчик,мать, бабушка, книгоедка,кормилица вдов, диссидентови литературных птенцов,мой самый великий читательи самый великий мой друг —лицом от лица уклоняясь

и отодвигаясь всем телом,решенье приняв на себя,сказала мне громко, но тихо:«А, знаете, уже поздно…» —и эти слова столкнулис ее шелушинок на землюмой поздний — почти поцелуй.Действительно, было поздно.Мы слишком друг друга знали.Мы слишком дружили домами.Мы слишком любили друг друга —Настолько слишком, что этони дружба была, ни любовь,ни женская, ни мужская,а нечто другое, что больше,

чем женщина и мужчина,а больше этого больше,наверное, нет ничего.Всегда мы на «Вы» говорили.На «Ты» у нас так и не вышло,и так и не выросла вишняиз косточки на песке.Но что-то из нас вырастает —мы выросли все друг из друга,и новые поколеньяпроклевываются в нас.Мне вас не хватает, как жизни,а жизни на всех не хватает.Я к вам прихожу на могилу,когда и не прихожу.Вам Черное море не снится?

Я все еще там, на границепленительно строгого «Вы»,и вкапываю по старинке,как столб пограничный прозрачный,во влажный тот берег пляжныйбутылку с гульрипшским вином,и пахнет оно земляникой,и жизнью, случайно великой,а может быть, и оттого,что были у нас наши тайны,которые не случайны,как тайна почти поцелуя,и безымянного чувства,сильнее, чем только любовь.1 июля 1996, Дельрэй

Ритмы Рима