Собачий рай

Он хотел было сделать единственное логичное: написать, чтобы она вышла поговорить во двор, но не успел взять в руки мобильный, как девушка с дредами привстала и, повернувшись к Агате спиной, о чем-то, смеясь, ее попросила. Агата грубовато потянула подругу за висевшие на ее тонкой, как у дистрофичного подростка талии, широкие джинсы, запустила в них руку и вытащила с изнаночной стороны связку магазинных ценников. Разрубив крученую веревочку сервировочным ножом, она кинула связку в центр стола. Все члены компании, выдирая друг у друга ценники, истерично загоготали.

«Цирк уродов! – негодовал Поляков. – Карикатура на людей! Мерзкие переростки, лишенные вкуса, манер, идеалов и понятий! И это ради вашего сытого будущего я, вечно полуголодный, подставлялся под бандитские пули? Топил свои лучшие годы в зловонном дыхании воров, барыг и проституток? Ради вас я гробил здоровье в прокуренных кабинетах, недосыпал и почти не видел семью?!»

Кинув на стол купюру, он, переполненный яростью, стыдом и острым желанием близости, прошел в туалет, чтобы обтереть вспотевший затылок и вымыть руки.

Не успел он выключить кран, как в общей, разделявшей женские и мужские кабинки зоне с умывальниками в зеркале появилась Агата.

– Ты чего здесь? – бросила она не то с раздражением, не то с вызовом. – Мы же не договаривались!

– Послушай, – Поляков обернулся и схватил ее за руку, – давай выйдем на воздух, поговорим. В этом балагане воняет.

– Не заметила. Не смогу. Я здесь с друзьями, – резала она воздух, пропитанный дешевым цветочным диффузором.

– Друзей я заметил. Думаю, если ты выйдешь со мной, их это не удивит. Их вообще ничто не удивит.

– Какой странный наезд, – небрежно убрав с себя его руку, отвечала Агата. – В папы-дочки поиграться хочешь? С парнями я замутила хороший стартап. Они эсэмэмщики. Мне надо быть сейчас с ними, мы только начали общаться.

– Замутила. Стартап, – повторил он, и ему тут же захотелось выковырять застрявшее меж зубов, ненавидимое, в числе прочих англицизмов, слово.

– Ты думаешь, это нормально, так со мной обращаться? – отвернувшись и ловя ее взгляд в зеркале, спросил он.

– Так – это как? – Из Зазеркалья на него пристально и серьезно глядела не стройная девушка, но уже немолодая женщина: две тонкие и глубокие складки от носа к губам, как два неудачных брака – один по юности, второй – нынешний, обремененный ребенком и бесконечными долгами, которые делали это девичье лицо с припухлыми, как у подростка, щечками, усталым и злым.

– Договариваться о встрече, затем звонить за час и отменять.

– Ты сам просил не писать тебе и не звонить без особой надобности.

– Я об этом никогда не просил! – растерялся Поляков.

– Ты четко дал это понять еще в самом начале.

– Мы виделись в катране и договаривались после игры. И ты… ты даже не дала мне номер телефона, – потупившись, как школьник, заметил он. – Я… нашел его в соцсети.

– Молодец! – хмыкнула она. – Прогресс. Так и аккаунт вскоре заведешь. Просто растешь на моих глазах!

– А ты уменьшаешься.

– У меня изменились планы, в последней момент я подумала, что лучше все же тебя предупредить.

– Молодец. Мы все же можем отсюда уйти?

– Нет!

– Когда увидимся?

– Не знаю, полно работы. Набери меня на следующей неделе! – Агата развернулась в сторону кабинки с приклеенным на двери изображением кудрявой девочки, сидящей на горшке.

– Ладно. Звони сама. Номер знаешь! – бросил он в длинную и гибкую, прикрытую шнуровкой черного корсета спину…

С тех пор он ее больше не видел – сама она не звонила, а он… он боялся вновь услышать этот ледяной и насмешливый тон…

Сегодня Поляков выиграл у остальных игроков за своим столом, что было редкостью даже для тех, кто играл лучше его.

Сумма, лежавшая в кармане пиджака, рассмешила всех, кроме Швыдковского: он углядел в ней сакральный смысл: генерал выиграл тридцать три тысячи рублей.

Подумав о том, что из-за подмерзших ног можно схлопотать насморк, Поляков отодвинул назад сиденье, снял летние, на тонкой подошве, ботинки и быстрыми движениями принялся растирать ступни.

Позвонила, как всегда не вовремя, Марта.

Он дотянулся до телефона на панели.

– Ты скоро? – задала она самый раздражающий из всех возможных вопрос.

– Выезжаю.

– Ясно. Надеюсь, сегодня не как обычно – вместо получаса два?

Судя по голосу, Марта опустошила уже не один фужер.

– Я не понимаю, о чем ты. Когда было не два, а полтора, я подвозил товарищей.

– Не оправдывайся. Есть разговор.

Поляков увидел, как непроизвольно дрогнула его рука.

– Скоро буду.

Она сидела на своем обычном месте, в мягком кресле столовой зоны напротив телевизора. На журнальном столике против обыкновения вместо шампанского стоял бокал с коньяком.

– Откуда коньяк? – поцеловал он жену в затылок. От ее темно-каштановых, вьющихся на кончиках волос пахло незнакомыми духами.

– Откуда? Та-ак… клиент подарил, – ответила она и взяла из вазочки кусочек разломанного плиточного шоколада.

– И новые духи?

– Допустим.

Полякову почудилась в ее голосе скрытая угроза.