Собака в подарок

– Знаете, когда вы увидитесь с Саванной снова, передайте ей от меня кое-что, хорошо? Скажите ей, что я выхожу из игры. Скажите ей, что она победила.

Рене повернулась и снова вошла в дом, где обнаружила, что в нем воцарился хаос.

В гостиной Киран и Грейс вырывали друг у друга короткий черный кожаный ремень, а Дилан спорил с МакКенной, которая обвиняла его в том, что он разыгрывает роль их отца. Между тем на кухне Меган стояла нос к носу со своим свекром, держа в руках тарелку с дюжиной котлет для гамбургеров, так съежившихся и почерневших, что они напоминали угольки. Побагровевший Уэндел громко вопрошал, почему никто так и не принес ему «чертову тарелку», которую он просил. А с другого конца коридора все еще доносились возмущенные вопли Лили.

– А ну, тихо! Замолчите все. Пожалуйста.

Когда шум немного утих, Рене прошла в кухню и взяла из рук Меган тарелку со сгоревшими котлетами.

– Это моя вина, папа. Я сказала всем, что принесу тебе тарелку, но меня отвлек звонок в дверь. Прости.

И она выбросила обуглившиеся несъедобные котлеты в мусорное ведро.

– Меган, в холодильнике есть мясное ассорти, а ты, папа, знаешь, где лежит хлеб. Поставьте то и другое на стол, а я успокою детей.

Она направилась обратно в гостиную.

– Дил! Мак! Перестаньте! Вы ведете себя как двухлетние дети.

МакКенна расплакалась и убежала, а Дилан плюхнулся в кресло и сложил руки на груди.

– А вы двое, – сказала Рене, разнимая Кирана и Грейс, – сейчас же отдайте мне эту штуку.

Она протянула руку и выхватила из их рук то, что сначала показалось ей коротким кожаным ремнем. Но едва взяв его в руку, она поняла, что это не ремень, а собачий ошейник, как раз такой, какой был бы впору псу Трэвиса. Она подумала было, что Киран просто купил его для своего «Рекса» после того, как он и ее отец принесли пса в дом. Но тут она увидела на ошейнике табличку с фамилией Дил, а когда посмотрела на его нижнюю сторону, заметила пятно крови как раз в том месте, где шея Макса была изранена, и у нее упало сердце. Она посмотрела на Кирана, лицо которого то и дело искажали гримасы и тики, и закрыла глаза.

– Иди в свою комнату.

– Я не могу туда пойти.

– Ты отлично меня понял. Иди в часть дедушки – сейчас же!

Киран повернулся и побежал на половину Уэндела, и его рыдания заглушили вопли Лили. Рене почувствовала угрызения совести; горе, которое переживал Киран, было очевидно в каждом подергивании его лица. Рене знала, что он любил этого пса, и по какой-то причине общение с Максом шло ему на пользу, но это ничего не меняло.

Он мне солгал.

А это, – уныло подумала она, –

означает, что Трэвис Дил имеет право на извинение с моей стороны.

Глава 31

Когда Трэвис вернулся от Рене, Саванна ждала его с распростертыми объятиями. Трэвис снова налил в бокалы шампанское, и они выпили за возвращение Макса, хотя, по правде сказать, пес отнесся к своему возвращению без всякого энтузиазма. Когда Макс, волоча лапы, потащился к своей подстилке, Трэвису стало не по себе. Несмотря на ссадины на шее, пес явно чувствовал себя в доме Рене куда более счастливым, чем в последнее время в своем собственном, и Трэвис подумал, что, возможно, это было так из-за сына Рене, Кирана. Макс прошел обучение в качестве собаки для эмоциональной поддержки, и это заставляло его тянуться к таким людям, как этот мальчик с лицевыми тиками. Наверное, с тех пор, как Хью нашел работу, Макс впервые почувствовал, что кто-то нуждается в его помощи.

Однако, подумал Трэвис, это не давало права Рене лгать о том, что она сделала.

– Входи и садись, – сказала Саванна, ведя его в гостиную. – Я хочу, чтобы ты рассказал мне все грязные подробности этого дела.

– Я мало что могу рассказать. Рене сказала, что ее сын нашел Макса, когда тот угодил головой в веревочную петлю. Он и ее отец доставили его к своему знакомому, который до выхода на пенсию был ветеринаром, и когда этот ветеринар-пенсионер рассказал об их визите нашему ветеринару, они сообразили, что это мой пес.

Саванна поджала губы.

– Но ты же ей не поверил, не так ли? Подобные веревочные ловушки предназначены для более мелких зверушек, таких, как кролики. Такая ловушка не смогла бы удержать столь большую собаку.

– Я тоже так думал, – сказал он. – Но… я не знаю. Все может быть.

Он отдал ей свой пустой бокал; в его мыслях царил разброд. Каким бы невероятным это ни казалось, и Рене, и доктор Коберн, похоже, были убеждены в том, что раны Макса подтверждают рассказ Кирана. И если Макс не угодил в ловушку, зачем мальчику было это придумывать?

– Налить тебе еще шампанского? – спросила Саванна.

Трэвис замялся. По правде сказать, он был не в том настроении, чтобы что-то праздновать.

– Может быть, лучше чего-нибудь покрепче.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказала она и направилась к бару.