Читаем Собиратель ракушек полностью

Несколько часов спустя они дрожали в безбортовом кузове несущегося на полной скорости грузовика, среди пластиковых ящиков с цыплятами-бройлерами, которых везли в Словакию на бойню. Мимо проносились пейзажи южной Польши: обветшалые дома, дороги в колдобинах, ржавые цистерны, покосившиеся колокольни, стога сена, поросший травой остов советского танка – повсюду унылый польский бардак и запущенность. К моменту прибытия в Краков американцы вымокли до нитки и проголодались, как волки; курившие на углах тут и там смуглые поляки в велюровых спортивных костюмах бросали на них опасливые, недовольные взгляды.

Американцы совсем пали духом. До конца первой части состязания оставалось двенадцать дней; лишившись всего снаряжения и заработав насморк, они уселись тесным кругом в местном «Макдональдсе» и принялись искать вдохновение в традиционных главах из школьных уроков истории: капитуляция Корнуоллиса[11], испытания в долине Вэлли-Фордж

[12], «бостонское чаепитие»[13], героические марш-броски через снега во имя Республики. Главное – не сдаваться, приговаривали американцы, макая наггетсы в безвкусный соус.


Следующее утро выдалось солнечным, и американцы, очнувшись от снов о Вашингтоне, Уэйне, Баньяне и Бальбоа[14], обрели новую надежду: одиннадцать дней показались им достаточным сроком для победы над кучкой хамоватых бриттов. В очередной раз сняв наличность с банковских карт, американцы приобрели резиновые сапоги, бамбуковые спиннинги, крючки японского производства и три катушки толстой монофильной лески. В магазине спортивных товаров продавец-поляк уговаривал их порыбачить на озере под названием Попрадске Плесо, всего в часе езды от города. Да это идеальное место для рыбалки, восторгался он. Просто рай для рыболова – там же водятся щуки-маскинонги, завезенные из Миннесоты. И поляк развел руки, демонстрируя внушительный размер местных щук.

Несколько часов спустя американцы вышли из автобуса в Карпатских горах, чьи зубчатые вершины были окаймлены изумрудно-зеленым и горчично-желтым. Над верхушками елей парили соколы, а легкий ветерок приносил с собой нежный аромат горных гвоздик. Американцы заулыбались и, чувствуя новый прилив бодрости, стали спускаться по удобной скалистой тропке, которая вилась вниз, к постройке, примостившейся у края озера.

Да, хлопали друг друга по плечам американцы, вот это шикарное местечко для рыбной ловли: дорогой отель в горах, над камином чучело рыси, букеты горечавки в хрустальных вазах, улыбающиеся словачки в белых фартучках, устланные коврами номера. Там наши путешественники побрились, приняли душ и, устроившись под навесом на веранде, пропустили по стаканчику. Сверху, из стереодинамиков, звучало мелодичное стаккато струнного квартета. На внушительном экране домашнего кинотеатра шла запись чемпионата США по американскому футболу.

Вечером американцы вынесли на пляж джин с тоником и взяли напрокат катамараны в форме огромных лебедей. Наживили червей, начали троллинг, забросив свои бамбуковые удочки, время от времени потягивали спиртное и кивали проплывающим мимо влюбленным парочкам, столь же очарованным сумерками в оранжевых лучах заката.


Три дня плавали они на катамаранах-лебедях и ловили солнечников. Солнечники тут водились, без сомнения, огромные, но даже самые крупные из них были размером не больше суповой тарелки, так что американцы снимали их с крючка и бросали на пластиковую лебединую грудь, где рыбины принимались подпрыгивать и в конце концов ускользали обратно в воду. Американцы знали, что в озере есть и щуки-маскинонги (девушки из отеля показывали им фотографии), но те не спешили попадаться на крючок.

Двадцать седьмого июня американцы поймали первую щуку на отмели, где до этого забрасывали удочки уже раз сто. Рыбина попалась крупная, дюймов тридцати пяти в длину, с бледно-зелеными жабрами и коричневато-красными плавниками. Ликующие американцы огрели добычу бутылкой по голове и с удвоенным рвением продолжили ловлю.

Однажды днем, когда до конца первой части состязания оставалась всего неделя, довольные американцы затаскивали в катамаран щуку длиной сорок один дюйм, и вдруг в долине показался грузовой микроавтобус FedEx, который вскоре припарковался у отеля. Водитель в фиолетовом спортивном костюме затрусил на пляж, помахал американцам и попросил расписаться в получении видеокассеты.

Когда американцы вставили кассету в гостиничный плеер, на огромном экране появились небритые, покусанные комарами британцы, столпившиеся, по-видимому, на корме проржавевшей понтонной лодки. Камера приблизилась и сфокусировалась на одном из рыбаков, который согнулся в три погибели, вытаскивая из воды гигантского лосося. Кисть руки полностью исчезла в жаберной щели рыбины. Лосось был неимоверно огромным; американцы с отвращением смотрели на его массивную челюсть, черные глаза-пуговицы, провислое брюхо и мощный хвост. Один из американцев пробормотал, что это чудище размером не меньше первоклассника.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века