Соблазн

– Знаешь, я более двадцати лет занимаюсь этой работой: пятнадцать – в Испании, до этого еще пять лет – в Аргентине, еще немного – в Соединенных Штатах… Здесь вот у меня дипломы. – Он указал на стену за креслом и улыбнулся. – Но ничто из того, что я изучал в течение жизни, ни одна вещь, поверь, не помогла в моей профессии так ощутимо, как детство, проведенное в бедном квартале Боготы. Уверяю тебя, я стал психологом задолго до того, как получил диплом, потому что в моей родной стране нужно быть немного психологом с самого детства, чтобы понимать, кому можно доверять, кто говорит правду, а от кого следует ждать неприятностей. Я видел много нищеты и много страданий… – Он уставился в потолок, раздумывая, прежде чем продолжить, и я поняла, что сейчас услышу еще одну метафору. – Подобно азиатским ныряльщикам за жемчугом, которые могут долго оставаться под водой, потому что тренируются с детства… Жизнь научила меня задерживать дыхание, Елена, и я немного знаком с большими глубинами. Все, что я делал потом, послужило только объяснением того, чему я уже и так научился. Именно для этого нужны учеба и книги, и ни для чего иного, – чтобы объяснить себе самому то, чему ты уже научился на улице. Но ты, верно, думаешь: и зачем он рассказывает мне эту лабуду? – Вопрос не предполагал ответа, и я промолчала. – А я скажу тебе: потому что я чувствую, когда мне лгут, когда пытаются меня провести, когда что-то скрывают… И ты по неизвестной мне причине с самого начала лгала.

Я не нашлась что сказать. И принялась покусывать большой палец, словно слизывала остатки какого-то лакомства, а между тем не сводила глаз с Валье. Он тоже какое-то время смотрел на меня, а потом вдруг провел рукой перед сенсорным экраном своего ноутбука.

– «Елена Фуэнтес Манчера, – прочел он, – двадцать пять лет, уроженка Мадрида, обратилась за консультацией четыре недели назад по совету друга… – Он пропустил незначительную информацию, будто стремясь перейти к самой сути. – Бессонница, головные боли, потеря аппетита, симптомы депрессивного состояния, не поддающиеся обычной терапии… Анамнез…» – Он остановился и перевел на меня рассеянный взгляд. – А вот здесь я перестаю что-либо понимать.

Я отвела со лба те прядки, что не хотели держаться вместе с остальными, собранными в хвост на затылке. И, ожидая продолжения речи Валье, нахмурилась, чувствуя себя школьницей, распекаемой солидным и привлекательным учителем.

– Тут какие-то нестыковки. Сейчас объясню. Здесь упоминается нечто ужасное, случившееся с твоей семьей. С другой стороны, это не совсем для меня неизвестное. Типичная технология «служанки». В Боготе ее давно используют в богатых домах. Девушка попадает в семью под чужим именем, предъявляя фальшивые документы, работает несколько недель, собирая сведения о членах семьи и о том, где хранятся деньги и ценности, а потом в одну прекрасную ночь отключает сигнализацию и открывает двери своим дружкам-приятелям, то есть сообщникам. В основном они ограничиваются ограблением и смываются. В твоем же случае все осложнилось, потому что грабители оказались психопатами. И они причинили вам очень много страданий… Все это так. Но кое-что сбивает меня с толку. – Он вновь провел рукой, меняя файл, и на этот раз повернул экран ко мне. – Я стал искать публикации в газетных архивах, потому что, как я уже говорил, не верил в то, что ты говоришь правду. И действительно нашел одну публикацию. На сайте газеты «Эль-Паис». И дата соответствует твоему рассказу. Но вот имена – хоть в статье приведены только инициалы членов семьи, как ты и сама можешь видеть… они не совпадают с теми именами, которые назвала ты.

– Инициалы в публикации были изменены, чтобы оградить нашу частную жизнь, – ответила я.

Валье скорчил гримаску, будто соглашался со мной в мелочах и одновременно не соглашался по существу.

– Так могло быть, я и сам так сначала думал, но… Ты знаешь, что такое «Winf-Pat»? Это такая структура в Сети, состоящая из оцифрованных файлов и докладов, где можно найти все о любом пациенте, если у тебя есть соответствующий допуск. Неограниченный допуск можно получить только по решению суда, но существует и ограниченный допуск, которым располагают врачи и психологи-криминалисты. Переехав в Испанию, я какое-то время работал врачом-криминалистом, да и до сих пор веду там кое-какие дела, так что допуск у меня есть. Заинтригованный этой историей с инициалами, я разыскал этот случай и узнал имена людей из той статьи: Диана Бланко и Вера Бланко – так звали упомянутых в газете сестер, а вовсе не Елена и Кристина.