Соблазн (ЛП)

Гриффин в замешательстве зашагал по комнате и покачал головой. Озабоченный.

— Вайолет, ты нам что-то не договариваешь. Извини, обычно я стараюсь не совать нос в чужие жизни, но сейчас я не могу позволить себе быть тактичным. Ты говоришь не всю правду.

Был только один способ обойти дар Гриффина. Нужно было верить в то, что говоришь.

Это был недостаток его силы…

— Гриффин, правда в том, что я… я не знаю, смогу ли… — я опустила голову, смущенная тем, что плачу из-за Феникса.

Линкольн попытался утешить меня, хотя ему, должно быть, было нелегко.

— Все в порядке, Ви. Думаешь, мы все ожидали, что ты одолеешь Феникса? Это невозможно на данный момент. Нет, пока мы не разорвем его связь с тобой.

Я отогнала мысль, которая меня мучила, боясь, что есть связи, которые никогда не будут разорваны.

— Линкольн прав. Если мы будем сражаться завтра, мы найдем способ остановить его, не возвращая, — сказал Гриффин.

Я опустила голову и кивнула. Я держалась за правду в своих словах, а не за ложь, и не рискнула взглянуть на Гриффина. Я старалась не позволять своим мыслям плыть по течению — была ли это связь или нет. Могла ли я действительно стоять в стороне и позволить им его вернуть?

— Итак, — сказал Гриффин с неловкостью в голосе. — Вы двое…

Линкольн встал, и я последовала за ним.

— Вопрос о нас двоих сейчас не обсуждается.

— Хорошо, тогда твой выбор сделан, — сказал Гриффин обеспокоенно

— Нам в этом вопросе не нужны посторонние! — крикнул Линкольн, когда мы вышли в коридор.

— Завтра в пять утра! — крикнул нам вслед Гриффин.

Линкольн проводил меня до комнаты, но не вошел.

— Думаю, будет лучше, если я…

— Вернешься в свою комнату, — улыбнулась я.

— Тебе нужно поспать, — сказал он.

Я была измотана.

— Тебе тоже.

— Так или иначе, Эрмина, вероятно, патрулирует холл ночью. — Он был совершенно прав. Как бы сильно я не хотела, чтобы он вошел, я знала, что если он это сделает, то не уйдет. У меня уже была одна сломанная книжная полка, и я не уверена, что мне можно доверять.

Он легонько поцеловал меня в щеку и притянул к себе.

— Я люблю тебя, Вайолет Эден.

Во рту у меня пересохло, и я точно знала, что хочу сказать.

Я молилась в этот момент, отчаянно, чтобы Бог был, и чтобы Бог слушал и желал сделать для меня одну важную вещь.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть останется достаточно моей души, чтобы отдать ее.

И снова меня мучил страх, что я откажусь от чего-то очень важного в этой пустыне.

— Сердцем и душой, — прошептала я.

Глава 26

«Истинно говорю вам: вы увидите небо открытым и

Ангелов Божьих, восходящих за Сыном Человеческим.»

Книга Иакова 1:51

На следующее утро к шести часам мы вернулись в центр Мадабы, и я думала только об одном. Кофе.

Мне пришлось встать до рассвета, но Эрмина в это не верила и смотрела на меня, как на дьявольское отродье, когда я сказала, что каждому отелю нужна большая эспрессо-машина.

Линкольн затащил меня в микроавтобус, пообещав найти кофе, как только мы доберемся до города. Но даже спустя двадцать минут, после того как мы приехали, я все еще была без кофеина. Отвратительное состояние.

Хорошо, что Сальваторе, разделявший мою любовь к кофе, нашел маленькое кафе. Пока Зои, Магда и Найла стояли на улице с Азимом, дожидаясь местного Грегори, мы с Сальваторе нырнули в забегаловку.

Нам предложили на выбор: турецкий кофе или Нескафе. Я не могла определиться, но Сальваторе спас ситуацию — заказал кофе по-турецки для нас обоих.

Кофе был отвратительный. Зернистый и горький на вкус, с очень сильным ароматом кардамона. Но было необходимо избавиться от головной боли, поэтому я закрыла глаза и проглотила жижу. Сальваторе, который не смог справиться с собой и оставил кофе нетронутым, уважительно кивнул мне.

Когда мы вышли из кафе, я почувствовала, как что-то изменилось. Будто воздух был разрежен, а сила притяжения ослабла. Я замедлила шаг, пытаясь понять перемену.

Сальваторе пошел дальше, не задумываясь. Мои чувства обострились. Я приготовилась увидеть вокруг себя изгнанников.

— Линк! — крикнула я.

Он успел только обернуться и посмотреть мне в лицо, прежде чем остановился.

Все остановилось.

Вокруг все вдруг затихло, будто я поднесла раковину к уху. Собственное дыхание отдавалось гулким эхом. Я чувствовала боль при каждом вздохе.

Не хорошо.

— Линкольн! — снова закричала я, но тщетно.

Никто больше не двигался. В воздух поднялся песок. Я подумала, что воспоминания о времени, проведенном в пустыне, каким-то образом свели меня с ума.

Не в силах ни идти, ни бежать, я оставалась на месте. Пыльная буря улеглась, и передо мной оказалась чья-то фигура.

— Привет, Нокс, — сказала я.

— Привет, Вайолет, — сказал он, держась от меня подальше.

Я знала, что он не боится меня, скорее я каким-то образом отталкивала его.

— Ты была занята с нашей последней встречи. Тебе нравится новый путь?

Я вспомнила, как он спросил меня о Фениксе, когда я восходила.