Соблазни меня на рассвете (ЛП)

- Догадываюсь, что ты до сих пор подозреваешь Джулиана относительно его первой жены, - сказала Уин, пока Меррипен ее купал. - Но он лекарь, он не может причинять вред, и меньше всего своей жене. - Она замолчала и попыталась прочесть выражение его лица. - Ты мне не веришь. Намерен подозревать его в самом худшем.

- Я думаю, что он считает себя вправе играть жизнью и смертью. Как боги в мифах, по которым вы с сестрой сходите с ума.

- Ты не знаешь Джулиана так, как знаю его я.

Меррипен не ответил, продолжая свое дело.

Через завесу пара она рассматривала его темное лицо - прекрасное и неумолимое, как у вырезанного из дерева древнего вавилонского воина.

- Зря я трачу усилия на его защиту, - уныло произнесла Уин. - Ты ведь никогда не будешь хорошо думать о нем?

- Нет, - признался Кев.

- А если бы ты считал его хорошим человеком, ты бы разрешил ему на мне жениться? - спросила она.

Перед ответом мышцы его горла напряглись:

- Нет. - В словах угадывалась ненависть к себе. - Я слишком эгоистичен для этого. Никогда бы не позволил такому случиться. Если бы до этого дошло дело, я бы украл тебя в день свадьбы.

Уин хотела сказать Кеву, что никогда не мечтала о его великодушии. Она была счастлива - счастлива до дрожи - быть любимой именно так, со страстью, которая не оставляла места ни для чего более. Но прежде чем она успела сказать слово, Меррипен намылил руку и скользнул к самому чувствительному и больному месту между ее бедрами.

Он прикасался к ней с любовью. И с чувством собственника. Ее веки наполовину опустились. Один его палец скользнул внутрь, свободная рука подхватила под спину, и она оказалась в колыбели его твердой груди и плеч. Даже легкое прикосновение вызывало боль. Рана была слишком свежа, тело не привыкло к вторжению, но горячая вода успокаивала, а Меррипен так осторожно шевелил рукой, что она расслабилась в теплой воде.

Она вдыхала утренний воздух, наполненный паром, запахом мыла, дерева, нагретой меди и опьяняющим ароматом возлюбленного. Уин провела губами по плечу Кева, смакуя богатый вкус солоноватой кожи.

Теплые, мягкие, тянущие движения напоминали ленивое покачивание речного тростника. Умелые пальцы быстро обнаружили места, где она больше всего хотела прикосновений. Он играл ее плотью, разделял, исследовал мягкую выпуклость, самые чувствительные точки. Уин вслепую потянулась, схватила его сильную кисть и почувствовала замысловатые движения костей и сухожилий. Он скользнул в нее двумя пальцами, а большим начал описывать круги по внешней плоти.

В ванной захлюпала вода, когда она ритмично задвигалась, прижимаясь к его руке. Третий палец проник вовнутрь. Уин напряглась и всхлипнула, возражая, что для нее это слишком, что она не выдержит. Но Кев прошептал в ответ, что она сможет, осторожно и настойчиво действуя рукой и ловя ртом ее стоны.

Извиваясь и вздрагивая, Уин расслабилась и открылась чувственным движениям пальцев, забравшихся глубоко внутрь. Она чувствовала себя жадной и дикой, пытаясь волнообразными движениями вобрать как можно больше наслаждения. Она даже слегка царапала его, руки не желали отрываться от обнаженной тугой кожи. Кев зарычал от удовольствия. При первой дрожи освобождения с ее губ сорвался короткий вскрик. Уин старалась сдержать стоны, но вырвался еще одни, а потом еще… Ее дрожь сотрясала ванну, кульминация сопровождалась деликатными движениями бедер, которые продолжались до тех пор, пока Уин не ослабла и не задышала спокойнее.

Меррипен осторожно уложил девушку в ванну и оставил на несколько минут. Она без движения лежала в парящей воде, слишком пресыщенная, не в состоянии спросить, куда он собрался. Кев вернулся с большим полотенцем и поднял девушку из ванной. Затем, словно ребенка, завернул расслабленную Уин в полотенце. Наклонившись к нему, она заметила на его коже красные полосы - не глубокие, но достаточно различимые. Она должна была бы почувствовать вину и шок от собственного поведения, но ей хотелось только одного - снова сделать так же. Пировать на нем. И это настолько было на нее не похоже, что заставило уйти в себя и хорошенько обдумать.

Меррипен принес ее в спальню и уложил на свежие простыни. Уин скользнула глубже под одеяло и в полусонном состоянии стала ждать Кева, пока он мылся и освобождал ванну. Она испытывала ощущение, которое не приходило долгие годы: нечто похожее на сияющую радость ребенка, открывшего глаза рождественским утром. Неподвижно лежа в постели, она наслаждалась предчувствием приятных событий, которые скоро произойдут, и ее сердце замирало в предвкушении.

Уин приоткрыла глаза, когда он, наконец, забрался в кровать. Матрас прогнулся под тяжестью, и удивительно теплое тело прижалось к прохладной коже Уин. Уютно устроившись в его объятиях, девушка глубоко вздохнула. Его рука выводила рисунки на ее спине.

- У нас когда-нибудь будет такой коттедж? - тихо спросила она.

Меррипен не был бы самим собой, если бы сразу же не начал строить планы.