Соблазни меня на рассвете (ЛП)

- Год или даже два мы будем жить в Рэмси, пока не закончится ремонт, и Лео не встанет на ноги. Затем я найду подходящее место и построю для тебя дом. Немного попросторнее этого, как мне думается. - Рука Кева скользнула на ее живот и закружилась над ним легкими движениями. - Нашу жизнь нельзя будет назвать богатой, скорее - достаточно обеспеченной. Наймем кухарку, лакея и кучера. Мы будем жить рядом с твоей семьей, поэтому ты сможешь навещать родных в любое время.

- Звучит мило, - смогла произнести Уин, хотя ее так переполняло счастье, что перехватывало дыхание. - Как в раю.

Не было ни сомнений в его способности позаботиться о ней, ни в ее способности сделать его счастливым. Вместе они проживут замечательную жизнь, хотя она была уверена, что эта жизнь не будет обыкновенной.

Он трезво смотрел вперед.

- Если ты выйдешь за меня замуж, то никогда не сможешь по положению считаться леди.

- Для меня нет лучшего положения, чем быть твоей женой.

Его большая рука легла на ее голову и легким нажатием прижала к плечу.

- Я всегда хотел для тебя большего, чем могу дать.

- Обманщик, - прошептала Уин. - Ты всегда хотел меня только для себя.

Из его груди вырвался смех.

- Да, - честно признался Меррипен.

Потом они замолчали, смакуя удовольствие от того, что лежат в кровати вдвоем рано утром. До этого они были близки разными способами. Знали друг друга так хорошо… и не знали совсем. Физическая близость создала новое измерение чувств Уин, словно она впустила в себя не только часть его тела, но и часть его души. Она не могла представить, как люди вступали в такие отношения без любви. Какой пустой и бессмысленной такая близость была по сравнению с их чувствами.

Голая женская ступня исследовала поросшую волосами поверхность его ноги, пальцы прижимались к выпуклым сильным мышцам.

- Ты думал обо мне, когда был с ними? - осторожно спросила Уин.

- С кем?

- С женщинами, с которыми спал.

По напряжению Меррипена Уин догадалась, что вопрос ему не понравился. Последовал тихий и виноватый ответ:

- Нет. Когда был с ними, я не думал ни о чем.

Уин позволила своей руке погладить гладкую мужскую грудь, найти маленькие коричневые кружки сосков и подразнила их. Поднявшись на локти, она честно призналась:

- Когда я представляю тебя занимающимся этим с другими, я едва держу себя в руках.

Кев положил руку поверх маленькой ладони, прижимая ее к гулко бьющемуся сердцу.

- Они ничего для меня не значили. Это была просто сделка. То, что нужно закончить как можно быстрее.

- Думаю, это еще хуже. Использовать женщин таким способом, без чувств…

- Они за это получали достаточное вознаграждение, - язвительно ответил Меррипен. - И всегда были к услугам.

- Тебе следовало найти ту, о ком ты мог бы заботиться, и кто мог заботиться о тебе. Это было бы намного лучше, чем связь без любви.

- Я не мог.

- Почему?

- Я не мог заботиться ни о ком другом. Слишком много места в моем сердце отдано тебе.

Уин задумалась, говорит ли о ее ужасном эгоизме то, что подобный ответ ей понравился.

- Ты уехала, - сказал Меррипен, - и я подумал, что сойду с ума. Не было на свете места, где я бы почувствовал себя лучше. Я ни с кем не хотел общаться. За то, чтобы тебе стало лучше, я был готов отдать жизнь. В то же время, я ненавидел тебя. Я все ненавидел. Даже свое сердце за то, что оно бьется. У меня была одна причина жить - увидеть тебя снова.

Уин тронула строгая простота его слов. Он был силой, которую никто не сможет усмирить, как никто не может справиться с грозой. Этот мужчина будет любить ее так, как хочет сам, а все остальное… пусть катится к дьяволу.

- Женщины помогали? - нежно спросила она. - Тебе становилось легче после близости с ними?

Меррипен покачал головой.

- Только хуже, - последовал его мягкий ответ. - Потому что они - не ты.

Уин склонилась ниже, и волосы мерцающими длинными лентами легли на его грудь и руки. Она пристально смотрела в черные как терн глаза.

- Я хочу, чтобы мы были верны друг другу, - серьезно попросила она. - Начиная с этого дня.

Ненадолго установилась тишина, вызванная не сомнениями, а уверенностью. Как будто их клятвы были услышаны и засвидетельствованы чьим-то невидимым присутствием.

Грудь Меррипена поднялась и опала в глубоком вдохе и выдохе.

- Я буду верен тебе, - произнес он. - Всегда.

- И я буду тебе верна.

- Обещай, что ты не покинешь снова.

Уин оторвала руку от центра его груди и прижалась к этому месту губами.

- Обещаю.

Девушка с нетерпением ожидала, что они скрепят свои клятвы, но он не позволил. Он хотел дать ей отдохнуть, дать зажить ране. А когда Уин попыталась возражать, поцелуем заставил замолчать.

- Спи, - прошептал он.

Девушка повиновалась, провалившись в самое сладкое и темное забвение в своей жизни.

Дневной свет нетерпеливо пробивался через приоткрытые занавески на окнах, превращая их в яркие прямоугольники цвета масла. Кев уже несколько часов держал Уин в объятьях. Он не заснул ни на минуту. Удовольствие наблюдать за ней превышало желание спать. В его жизни были моменты, когда он вот так же смотрел на нее. Во время болезни Уин. Но теперь все было по-другому - она принадлежала ему.