Соблазняя

Криваро отвёз их обратно в Дайтон. Когда они вошли в маленький полицейский участок, двое копов подняли головы от своих столов. Криваро спросил, где они с Райли могут найти шефа, и получили ответ, что он в своём кабинете.

Когда Райли и Криваро подошли к двери, она была приоткрыта.

Райли услышала внутри мужской голос:

– Я ожидал, что сенатор Гарднер будет вчера на поминальной службе Хоуп.

В ответ раздался мужской голос:

– Почему это?

Первый мужчина сказал взволнованно:

– Ну, я просто подумал…

– Ладно, не думай об этом, – строго перебил его второй. – И молчи. Ты сам знаешь, что так будет лучше.

Криваро легонько постучал в дверь и осторожно толкнул её. Внутри стояли двое мужчин с испуганным и расстроенным видом.

Тот, что пониже ростом, был в полицейской форме. Райли подумала, что он немного похож на агента Криваро. Тот, что повыше, был одет в дорогой костюм.

Криваро представил их как шефа полиции Грэма Мессенджера и мэра Мэйсона Нельсона, мужа Хоуп Нельсон.

Когда Криваро поинтересовался новостями по этому делу, Райли ощутила явную неловкость между мэром и шефом полиции, а также некоторое беспокойство обоих.

Инстинкты Райли не сработали на месте преступления, но сейчас они были очень чёткими. Только что шеф полиции говорил что-то такое, что не понравилось мэру, и теперь они оба беспокоились, что их подслушали.

Мы на что-то наткнулись.

Мы услышали то, чего не должны были услышать.

Новостей по делу не было, поэтому Райли и Криваро направились к машине. Когда Криваро тронул с места, Райли сказала:

– Там что-то не так.

– Не понимаю, о чём ты, – сказал Криваро.

Райли на мгновение задумалась, вспоминая слова шефа:

Я ожидал, что сенатор Гарднер будет вчера на поминальной службе Хоуп.

– Уоррен Гарднер, – сказала Райли, – кажется, один из американских сенаторов от Западной Вирджинии? Точно, у него вечно какие-то религиозные проекты – школьные молитвы, размещение десяти заповедей в правительственных зданиях и всё такое.

– Я не особенно в курсе, – сказал Криваро. – Не интересуюсь политикой.

Райли сказала:

– Как раз когда мы входили, шеф Мессенджер сказал что-то о том, что сенатор не пришёл на похороны Хоуп Нельсон.

– Я не слышал, – сказал Криваро.

– А я точно слышала, – сказала Райли. – И мэр расстроился, что Мессенджер просто упомянул об этом. Они оба смутились, когда мы вошли в тот момент.

– Ты выдумываешь, – сказал Криваро.

Райли удивило напряжение в голосе Криваро.

– Нет, не выдумываю, – ответила она. – Нам нужно вернуться туда. Нужно расспросить их…

Криваро резко перебил её:

– Нет, не нужно. О чем бы они ни говорили, это не наше дело.

– Но у меня такое чувство… – начала Райли.

Криваро снова прервал её, его голос стал громче:

– Твои чувства сегодня не в порядке. Ты сама признала это. О чём бы ни говорили шеф и мэр, это не наше дело.

– Но…

– Оставь это, Райли. Детектив должен игнорировать глупости, которые не имеют значения, даже если интуиция подсказывает обратное. Тебе нужно научиться этому. Тебе ещё многому надо научиться.

Затем он ворчливо добавил:

– Может быть, слишком многому.

Долгое молчание повисло между ними. Райли поразила внезапная холодность Криваро. Через некоторое время он свернул на шоссе, ведущее на восток, в сторону Вирджинии.

Райли спросила:

– Разве мы не едем на другое место преступления возле Хайленда?

– Нет, – ответил Криваро. – На сегодня хватит. Я отвезу тебя обратно в Квантико.

Райли почувствовала холодок в его голосе. Она очень хотела понять, почему он был так резок с ней. Но она чувствовала, что бесполезно пытаться заставить его объясниться.

Он и так достаточно зол.

Пока они ехали молча, Райли вспомнила, что сказал мэр шефу полиции:

Ладно, не думай об этом. И молчи. Ты сам знаешь, что так будет лучше.

Несмотря на возражения Криваро, Райли была уверена, что обмен репликами очень важен.

Хотела бы она знать почему.

* * *

Всю дорогу до Квантико Райли и Криваро почти не разговаривали. Она не могла понять, что так резко изменилось между ними в течение одного дня. По дороге в Западную Вирджинию их беседа была лёгкой, непринуждённой и более чем дружеской. Райли открыто говорила о том, что тревожило её лично, и думала, что Криваро тоже открылся ей.

Он вёл себя как отец, которого она всегда хотела.

Но теперь…

Райли глубоко вздохнула.

Теперь он почти не отличался от её настоящего отца: такой же холодный, озлобленный и молчаливый.

Когда Криваро высадил её у общежития, Райли стояла и смотрела на здание, перекинув сумку через плечо. Было еще не очень поздно, и она решила, что Фрэнки занимается в их комнате. Райли казалось, что они с Фрэнки удивительно сблизились за то короткое время, что знали друг друга.

«Я могу обсудить с ней сегодняшний день», – подумала Райли.

Но потом она вспомнила унизительный эпизод в переулке Хогана – Фрэнки вела себя с профессиональной невозмутимостью, крича в мегафон захватчику заложников.