Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы

В широком эволюционном контексте вероятность того, что самцы гоминид посвящали много времени отцовству, мала. Почти у всех млекопитающих и у всех приматов забота о детенышах в большинстве своем ложится на плечи самок. Дело в том, что самец никогда не может знать точно, кто из детенышей несет в себе его гены. Эта неуверенность в отцовстве заставляет основную массу самцов млекопитающих инвестировать гораздо больше в новые связи, чем в заботу о детях, которые могут оказаться чужими.

Как и у прочих приматов, у наших предков основной социальной единицей была мать и ее дети. Женщины объединялись в группы для взаимопомощи и взаимозащиты. Самцы гоминид, как и самцы других приматов, скорее всего, были маргиналами и допускались в группы самок лишь благодаря женской снисходительности. Вероятно, группы молодых холостяков бродили по африканским просторам, влача жалкое, сексуально бедное существование и надеясь на то, что однажды они возмужают и какая-нибудь группа самок их таки примет.

Традиционная точка зрения, будто самцы были нужны самкам для защиты от хищников, кажется все более сомнительной в свете накопленных знаний о поведении приматов и современных охотников-собирателей. Нам межполовые различия в размере и силе заметны. Однако для крупного хищника, ищущего легкую добычу, самки гоминид лишь немногим менее опасны, чем самцы. Взрослые самцы могут чуть точнее метать предметы, но самки в поисках пищи собираются в более крупные группы, соответственно, им доступно больше рук и глаз для взаимной защиты и своевременного обнаружения врагов. Древняя женщина должна была чувствовать себя куда более защищенной в группе сестер, теток и подруг, чем в нуклеарной семье в компании одного мужчины. Наши праматери относились к числу самых крупных приматов и самых сильных всеядных животных в Африке. Совершенно необязательно, что они нуждались в помощи приятелей, превосходящих их в росте всего на 10 %. Вряд ли от самок гоминид можно было ожидать той же физической уязвимости, что и от женщин в условиях патриархата. Пытаясь рисовать в уме образ древней женщины, наткнувшейся на хищника, представляйте себе не съежившуюся и хнычущую Мэрилин Монро, а Штеффи Граф, воинственно размахивающую факелом вместо теннисной ракетки.

Тот же эффект групповой защиты, скорее всего, спасал самок от хищников сексуальных. Доисторические женщины могли защищать друг друга от домогательств и изнасилований, как это делают самки других видов приматов. С точки зрения самки, крепкий партнер – палка о двух концах. Он может защитить ее от нежелательного внимания других самцов, а может и саму ее поколотить в порыве злости или ревности. В исследованиях выбора партнера женщины всегда предпочитают высоких, сильных мужчин, однако это скорее отражает потребность женщины в хороших генах и высокой приспособленности, чем в самце, способном к запугиванию и физическому насилию, которое может обернуться против нее и ее детей.

Беседы Марджори Шостак и других антропологов с современными охотниками-собирателями показали, что женщины в таких сообществах склонны рассматривать мужчин в больших количествах скорее как помеху, чем как источник благ. Околачивающиеся рядом мужчины съедают больше, чем приносят, и требуют к себе больше внимания, чем сами уделяют детям. Если у них высокий уровень приспособленности, то их качественные гены, хороший секс и интересные разговоры перевешивают неряшливость и заторможенность, свойственные мужчинам. Но если по указанным параметрам мужчина всего лишь средненький, то из-за возможности вспышек ревности или жестокости минусы связи с таким мужчиной перевешивают плюсы.

С другой стороны, Дэвид Басс и другие специалисты по эволюционной психологии собрали внушительное количество доказательств, что современные женщины при прочих равных обычно предпочитают высоких, сильных, здоровых и уверенных в себе мужчин. Эти качества могут предпочитать при выборе партнера из-за их корреляции со способностями к охоте и защите в условиях доисторического мира. Однако, как мы увидим в следующей главе, эти признаки могут отражать и качество генов, поскольку наследуются и служат эффективными индикаторами приспособленности. Пока не вполне понятно, какие преимущества этих признаков были важнее для женщин – генетические или негенетические. Механизмы выбора партнера должны были эволюционировать таким образом, чтобы улавливать как можно больше преимуществ каждого типа, поэтому разделить их сейчас совсем непросто.