Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы

В нашем исследовании стратегий поиска партнеров я и мой коллега Питер Тодд обнаружили, что правило, которое мы назвали “попробуй дюжину”, в широком диапазоне условий работает не хуже “37 процентов”. И оно простое: нужно пообщаться с дюжиной потенциальных партнеров, запомнить лучшего из них и затем остановиться на следующем, который окажется еще привлекательнее. Вам не нужно высчитывать, сколько всего претендентов вы можете встретить за весь сексуально активный период вашей жизни, – вам нужно только рискнуть и сделать ставку на то, что повстречаете хотя бы полсотни. Люди, кажется, следуют правилу, похожему на “попробуй дюжину”: в подростковом возрасте мы заводим много друзей противоположного пола, влюбляемся как минимум единожды, хорошо помним объект первой любви и стремимся вступить в брак со следующим человеком, который покажется нам еще более привлекательным. Каждый действует по принципу разумной достаточности – ищет скорее кого-то достаточно хорошего, чем наилучшего из потенциально возможных. Но на эволюционном уровне этот принцип обеспечивает половой отбор почти такой же мощности, какой могла бы добиться самая сложная, перфекционистская стратегия принятия решений.

В общем, руководствуясь простыми практическими правилами, можно принимать брачные решения, не уступающие по эффективности лучшим стратегиям, разработанным с помощью методов матанализа. Наши предки не должны были иметь в головах суперкомпьютеры, чтобы решать задачи выбора партнера в характерных для плейстоцена условиях высокой неопределенности, ограниченности информации и простора для обмана. Половой отбор не нуждается в громоздкой и запутанной системе правил выбора партнера. Важна лишь эффективность алгоритма сравнения потенциальных партнеров. Если простейшие правила позволяют принимать достаточно удачные решения, то они могут обеспечивать очень мощный половой отбор в длинной череде поколений.

Индикаторы качеств помимо приспособленности

Пытаясь привлечь полового партнера, имеет смысл демонстрировать не только наследуемую приспособленность. Когда самец и самка объединяются для заведения потомства, они должны заботиться не только о качестве генов избранника. Партнер должен обладать хорошим здоровьем, чтобы мог дольше функционировать в качестве супруга и родителя. Партнер должен проявлять недюжинные способности к кооперации и координации, чтобы с ним можно было сформировать слаженную команду. Поскольку здоровье и эффективность будущего сотрудничества невозможно оценить напрямую, о них приходится судить по таким индикаторам, как энергичность и доброта. Эти индикаторы могут эволюционировать по тем же принципам, что и индикаторы приспособленности.

Обычно базовая приспособленность и другие важные качества сильно перекрываются. Индикаторы, зависимые от состояния, могут рекламировать как наследуемую приспособленность, так и аспекты состояния тела и разума, важные для совместного выращивания потомства. Например, у индивида, не способного находить пищу, могут быть плохие гены, плохое состояние и низкий родительский потенциал.

В принципе, ненаследуемые качества при выборе полового партнера иногда оказываются важнее, чем наследуемая приспособленность. Если условия настолько тяжелы, что самка просто не в состоянии вырастить ребенка одна, она может предпочесть внимательного и опытного отца, даже если его общая приспособленность будет ниже, чем у очаровательного атлетичного гения, безнадежно беспомощного в обращении с детьми. Хотя она может предпочесть и гения, заведя с ним интрижку, а воспитание получившегося ребенка доверить опытному отцу. Новые методы определения отцовства по ДНК показали, что подобные – евгенические[43]

 – женские измены неожиданно часто встречаются у птиц, считавшихся моногамными, и у людей.

До недавнего времени в центре внимания эволюционной психологии были негенетические выгоды выбора партнера. Отчасти это могло быть связано с терминологией полового отбора, которую биологи так любили в 1980-х. Пищевые подношения, убежища, территории, производство потомства обозначались как прямая выгода, а хорошие гены – как косвенная, ну а прямая выгода всегда кажется чем-то более надежным, чем косвенная. В частности, ведущие эволюционные психологи типа Дона Саймонса, Дэвида Басса и Рэнди Торнхилла уделяли основное внимание материальным выгодам, которые высокостатусные мужчины могут предложить женщинам, и репродуктивным выгодам, которые здоровые молодые женщины могут предложить мужчинам. Такой исследовательский подход был эффективен для объяснения многих межполовых различий в брачном поведении людей.