Собрание сочинений

Поднялся шум и крик по всем улицам; горожане собрались с вилами, косами и топорами, словно навстречу врагу; явились и ратманы с бургомистром во главе. Построившись на площади рядами, они двинулись к житнице и окружили ее со всех сторон.

И выступил из рядов самый мужественный из всех горожан, и с копьем наперевес вступил было в житницу...

Но тотчас же выскочил из нее, бледный как смерть, закричал - и слова выговорить не мог.

Еще двое пытались туда войти, но и тем не повезло. Наконец, выступил вперед высокий здоровый мужчина, который был известен своими военными подвигами, и сказал: "Вы не выгоните оттуда чудовища одним взглядом; тут надо взяться за дело толком, а вы все, как я вижу, оробели и сунуться поближе не смеете".

Он приказал принести себе латы и шлем, меч и копье и вооружился, как следует.

Все похваляли его необыкновенное мужество, хотя многие и опасались за его жизнь.

Но вот две створки ворот житницы были широко открыты, и все увидели сову, которая тем временем уселась на одной из поперечных балок.

Воин приказал принести лестницу, и когда он на нее занес ногу, собираясь лезть вверх, то все стали кричать ему: "Смелее! Смелее!" - и призывали на помощь ему Святого Георгия, который убил дракона.

Когда же он поднялся по лестнице и сова увидела, что он до нее добирается, да к тому же и криком была перепугана и не знала куда деваться, она повела глазами, взъерошила перья, захлопала крыльями, защелкала клювом и глухим голосом взвыла: "Шуху! Шуху!"

"Вперед! Вперед!" - кричала с надворья толпа, ободряя храброго воина.

"Кто на моем месте был бы, тот не очень бы крикнул: вперед!" - отвечал им воин.

Однако же и еще поднялся на одну ступеньку, но задрожал и почти без сознания спустился наземь.

И вот, наконец, никого не осталось, кто бы решился подвергнуть себя страшной опасности. "Чудовище, - так говорили все, - одним своим дыханьем отравило и нанесло смертельную рану храбрейшему из нас, неужели же мы, остальные, дерзнем тут ставить свою жизнь на карту?"

Стали совещаться, что им делать, чтобы не погубить весь народ. Долгое время совещание не приводило ни к чему, пока, наконец, бургомистру не пришла превосходная мысль. "По-моему, - сказал он, - нам следует из общей складчины откупить у хозяина эту житницу со всем, что в ней хранится" - с зерном, с сеном и соломой, и, обеспечив его от убытков, сжечь эту житницу дотла! Тогда, по крайней мере, не надо никому свою жизнь подвергать опасности. Тут уж нечего и рассуждать, и скупость в данном случае была бы неуместна".

Все согласились с ним.

И вот житницу зажгли с четырех углов, и с нею вместе сгорела и сова.

Не веришь?

Сам туда сходи да хорошенько выспроси.

Время жизни

Всевышний Господь, создавая мир и всех тварей, задумал всем им определить время жизни. Тут пришел к нему осел и спросил: "Повелитель, как долго должен я жить?" - "Тридцать лет, - отвечал ему Господь, - довольно ли с тебя?" - "Ах, это слишком много, - возразил осел, - сам вообрази мое тягостное существование: с утра до ночи таскать тяжкие ноши, кули с зерном возить на своем хребте на мельницу, чтобы другим доставить муку для хлеба... А поощрение какое? Одни удары да пинки! Нет, уж ты поуменьши мне срок жизни!" Сжалился над ним Господь и сократил его жизнь до восемнадцати лет.

Осел ушел от него утешенный, а на его место явилась собака. "Как долго хочешь ты жить на свете? - спросил собаку Бог. - Вот ослу показался тридцатилетний срок слишком большим, а тебе довольно ли этого будет?" "Воля твоя. Господи, - отвечала собака, - но сообрази - сколько я должна бегать? Пожалуй, ноги мои так долго и не выдержат; а если при этом я еще и лаять перестану, и зубы у меня выпадут, тогда придется мне только без пользы слоняться из угла в угол да ворчать".

Бог признал, что собака права, и оставил ей всего двенадцать лет жизни. Затем явилась обезьяна. "Ну, ты уж, верно, пожелаешь жить тридцать лет на свете? - сказал Бог обезьяне. - Работать тебе не нужно, как осел и собака работают, тебе всегда привольно". - "Это только со стороны так кажется, - сказала обезьяна, - а на самом деле все иначе. У меня тоже бывает, что к киселю ложки не хватает! Ведь я же все должна выкидывать разные веселые штуки, рожи корчить, чтобы смешить людей, а как дадут они мне яблоко, смотришь: оно оказывается кислым. Как часто за шуткою скрывается грусть! Нет, тридцать лет жизни мне не вынести!" Бог смиловался и даровал ей только десять лет.