Читаем Собрание сочинений полностью

Она зари не замечает,Сидит с поникшею главойИ на письмо не напираетСвоей печати вырезной.Но, дверь тихонько отпирая,Уж ей Филипьевна седаяПриносит на подносе чай.«Пора, дитя мое, вставай:Да ты, красавица, готова!О пташка ранняя моя!Вечор уж как боялась я!Да, слава богу, ты здорова!Тоски ночной и следу нет,Лицо твое как маков цвет».– Ах! няня, сделай одолженье. –«Изволь, родная, прикажи».– Не думай… ах! не откажи. –«Мой друг, вот бог тебе порука».
– Итак, пошли тихонько внукаС запиской этой к О… к тому…К соседу… да велеть ему,Чтоб он не говорил ни слова,Чтоб он не называл меня… –«Кому же, милая моя?Я нынче стала бестолкова.Кругом соседей много есть;Куда мне их и перечесть».– Как недогадлива ты, няня! –«Сердечный друг, уж я стара,Стара; тупеет разум, Таня;А то, бывало, я востра,Бывало, слово барской воли…»– Ах, няня, няня! до того ли?Что нужды мне в твоем уме?Ты видишь, дело о письмеК Онегину. – «Ну, дело, дело.
Не гневайся, душа моя,Ты знаешь, непонятна я…Да что ж ты снова побледнела?»– Так, няня, право ничего.Пошли же внука своего.

16

Пушкин у Онегина.

Ванюшка приносит письмо. Пушкин, посмотрев на письмо, замечает:

Чем меньше женщину мы любим,Тем легче нравимся мы ей.

Онегин, разрывая конверт, отвечает Пушкину:

– La morale est dans la nature des choses.

Онегин читает письмо Татьяны, он взволнован. Кончил читать. Дает письмо Пушкину.

Пушкин читает потрясенный.

Крупный план письма, написанного по-французски.

Говорит Пушкин:

Я должен буду, без сомнения,Письмо Татьяны перевести.
… вотНеполный, слабый перевод,С живой картины список бледныйИли разыгранный ФрейшицПерстами робких учениц:Я к вам пишу – чего же боле?Что я могу еще сказать?Но мне порукой ваша честь,И смело ей себя вверяю…

Вступает оркестр. Пушкин один, в руках письмо Татьяны. У Пушкина слезы на глазах.

16а

Татьяна у озера с книгой. Ее волосы еще не высохли после купанья.

17

Усадьба Лариных.

Приехал Онегин. Татьяна в тревоге убегает в сад. Онегин встречает ее. Начало речи Онегина, обращенной к Татьяне:

– Когда бы жизнь домашним кругомЯ ограничить захотел –

Звучит как разговорный эпиграф к его оперной арии, которая, как и все прочие арии поется за кадром и в своем объеме определяется общей музыкальной конструкцией фильма. В данном случае ария идет и ею определяется композиция эпизода.

18

Первый снег во дворе. Татьяна у окна.

Катанье с гор.

19

Вечер у Онегина. За дружеским обедом горячий политический спор. Пушкин, говоря о декабристах и чувствуя себя на высоте их энтузиазма, что-то восторженно доказывал. Обед закончился, но все еще стояли около стола. Пушкин собирался уезжать. Он договорился:

– Сначала эти заговорыМежду лафитом и кликолишь были дружеские спорыи не входила глубоков сердца мятежные наука.Все это было только скука,Безделье молодых умов,забавы взрослых шалунов. –

Онегин, продолжая начатый в связи с декабристами разговор о русских царях, с чаадаевской иронией поставил вопрос:

– Гроза двенадцатого годаНастала – кто тут нам помог?Остервенение народа,Барклай, зима иль русский бог?

Ленский, оттесненный двумя значительно сильнейшими ораторами, к позициям все более реакционным, восклицает:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями. Автор собрал невероятные и порой шокирующие подробности воздушных боев в небе Сталинграда, а также в радиусе двухсот километров вокруг него, систематизировав огромный массив информации из германских и отечественных архивов. Объективный взгляд на события позволит читателю ощутить всю жестокость и драматизм этого беспрецедентного сражения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / Публицистика / Документальное