Собрание сочинений

Такая красотаи срок столь краткий,соединясь, догадкойкривят уста:не высказать ясней,что в самом делемир создан был без цели,а если с ней,то цель – не мы.Друг-энтомолог,для света нет иголоки нет для тьмы.

XIII

Сказать тебе «Прощай»,как форме суток?Есть люди, чей рассудок

стрижет лишайзабвенья; но взгляни:тому виноюлишь то, что за спиноюу них не днис постелью на двоих,не сны дремучи,не прошлое – но тучисестер твоих!

XIV

Ты лучше, чем Ничто.Верней: ты ближеи зримее. Внутри жена все стоты родственна ему.В твоем полете

оно достигло плоти;и потомуты в сутолке дневнойдостойна взглядакак легкая преградамеж ним и мной.1972

В озерном краю

В те времена в стране зубных врачей,чьи дочери выписывают вещииз Лондона, чьи стиснутые клещивздымают вверх на знамени ничейЗуб Мудрости, я, прячущий во ртуразвалины почище Парфенона,шпион, лазутчик, пятая колоннагнилой провинции – в быту

профессор красноречия – я жилв колледже возле Главного из ПресныхОзер, куда из недорослей местныхбыл призван для вытягиванья жил.Все то, что я писал в те времена,сводилось неизбежно к многоточью.Я падал, не расстегиваясь, напостель свою. И ежели я ночьюотыскивал звезду на потолке,она, согласно правилам сгоранья,сбегала на подушку по щекебыстрей, чем я загадывал желанье.1972

Набросок

Холуй трясется. Раб хохочет.Палач свою секиру точит.

Тиран кромсает каплуна.Сверкает зимняя луна.Се вид Отчества, гравюра.На лежаке – Солдат и Дура.Старуха чешет мертвый бок.Се вид Отечества, лубок.Собака лает, ветер носит.Борис у Глеба в морду просит.Кружатся пары на балу.В прихожей – куча на полу.Луна сверкает, зренье муча.Под ней, как мозг отдельный, – туча...Пускай Художник, паразит,другой пейзаж изобразит.1972

Одиссей Телемаку