Месяц спустя его жена написала: «Что болезнь моего мужа не намного улучшилась в Гейдельберге, и тот еще так же ревнив, как прежде, только стало лучше в том отношении, что он не так сильно обременяет меня надзором; он говорит, что отказался от этой фантазии по совету одного санитара только до того времени, как был отпущен из Гейдельберга. По его словам, господа тоже считают меня виновной, и поэтому я все же хочу попросить об одном: возможно, господа могли бы как-нибудь при случае справиться обо мне. Не из-за моей собственной персоны, так как в Гейдельберге меня никто не знает, но для других подобных случаев это, возможно, было бы на пользу». По прошествии следующих 5 месяцев дочь сообщила, что состояние ее отца все еще такое же. «Поскольку он в своем безумии все время хотел жаловаться, то мы попытались, чтобы сберечь имущество, воспрепятствовать этому с помощью объявления его недееспособным, как только он это заметил, он все забрал обратно и с тех пор вообще стал несколько спокойнее. Поэтому мы хотим прекратить его дело, чтобы предотвратить любое дальнейшее волнение». Катамнез от 1907 г. показал, что Б. умер 22 мая 1905 г. Теперь мы больше не могли узнать о нем ничего больше.
временно, позднее длительно диссимулировал. Профессирование идей или появление других симптомов болезни не наблюдалось.
В отношении долгой продромальной стадии так же, как и в отношении более глубокого возраста, этому случаю аналогичен первый случай Брие1
.