Собрание сочинений по психопатологии. В двух томах. Том 1

С результатами Роденвальдта совпадают опубликованные только вкратце исследования Шультце и Рюса¹. Они, кроме проверки инвентаря, проверяли интеллект. Они предлагают хорошую схему из 55 вопросов. Их результата в сравнении с Роденвальдтом не привносят ничего нового и при краткости ничего обязующего.

Схему Шультце в несколько модифицированной форме использовал Клинебергер² для обследования учеников

народной и гражданской школы и студентов. Он приводит для большого количества вопросов число правильных, неправильных, для некоторых — неточных ответов. Средние результата, естественно, улучшаются от учащихся народных школ к учащимся гражданских школ (только на немного) до студентов. Но и часть студентов не смогли ответить на простейшие вопросы, часть даже неправильно выполнила простой тест Эббингхауза. Особое значение Клинбергер придает продолжительности всего обследования и получения отдельного результата. Он находит далеко идущий параллелизм между краткостью и интеллектом, не обосновывая это в краткой публикации прозрачным образом, как это делает Роденвальдт. Интеллект и навык и другие факторы, определяющие

¹ Schultze und Ruhs, Intelligenzprufung von Rekruten und alteren Mannschaften. Deutsche med. Wochenschr. 1906, 1273.

²

Klieneberger, Intelligenzprufung von Schülern und Studenten. Deutsche med. Wochenschr. 1907, 1813.

различие в успехах таких различных по уровню образования классов четко не различаются.

Чему мы научились на проверках знаний¹. Это то, что определение инвентаря как такового для психиатрических целей не допускает окончания. Инвентарь может быть большим и может быть очень маленьким, без того, чтобы его обладателей нужно было различать в психиатрическом смысле. Только сравнение состояния инвентаря с другими моментами

имеет значение, а именно сравнение с происхождением, средой, образованием, далее, сравнение с дееспособностью функций интеллекта, которые пробуют установить другим способом, и сравнение с состоянием инвентаря в другие периоды той же индивидуальной жизни. Высказывание Роденвальдта наверняка преувеличено лишь ненамного: «В психиатрии во всяком случае чистая проверка недостатка знаний может дать неприменимые результаты, так как любой недостаток можно ожидать и у здорового».

При названных сравнениях имеет значение тот момент, что именно наличие состояния инвентаря позволяет заключить, что способность овладеть им есть или была, в то время как из отсутствия умственного запаса еще нельзя заключить об отсутствии этой способности, если точно неизвестно образование индивида. Для оценки этих способностей умственный инвентарь не является однообразной, способной только к квантитативной оценке массой,

а является областью предметов, для осмысления которых необходимые различные способности, которые мы еще не можем четко разграничивать, но постулируем уже в наших повседневных оценках. Есть многое, чего не может понять каждый. Но что понято, может при надежной памяти почти механически быть репродуцировано как инвентарь, даже если это сложнейшая мысль. Отсюда к инвентарю причисляются также понятия вообще, насколько они являются репродуцируемым владением. Мы считаем возможным указать здесь на одно словоупотребление современных психологов, которые совершенно в общем говорят о «предметном сознании». «Предметы», по вульгарному словоупотреблению, хотя и являются только вещами чувственного мира, но при расширении понятия для психологических целей под «предметом» понимается все, что противостоит индивиду как нечто чуждое, как нечто, «о чем он знает», «что имеется в виду», будь это чуждое восприятием, воображением

¹ Многочисленные подходящие вопросы об инвентаре приводятся, кроме Роденвальдта, Шультце и Рюса, например, у Крэпелина, Allg. Psych. 8. Aufl., S. 482 ff.