Собрание сочинений (София, 11 книг)

Я вспомнил, что дон Хуан заставлял меня воспринимать этот мир много-много раз. И еще я вспомнил, что за пустынными дюнами есть еще один мир, сияющий дивным, ровным чистым белым светом.

Когда в этот раз мы с доном Хуаном вошли в белый мир, я ощутил, что свет, исходивший отовсюду, не прибавляет сил, но успокаивает настолько, что производит впечатление священного. Священный свет омывал меня, и тут вполне рациональная мысль пришла мне в голову. Я подумал, что мистики и святые, должно быть, совершали это смещение точки сборки. В человеческой матрице они видели Бога, в серных дюнах — ад, а в удивительном прозрачно-белом свете — райское сияние Небес.

Рациональная мысль немедленно сгорела под натиском того, что я воспринимал. Мое сознание было привлечено огромным количеством фигур мужчин, женщин и детей всех возрастов и других непостижимых образов. Все это ослепительно сияло лучистой белизной. Я увидел дона Хуана. Он был рядом. Он смотрел не на явившиеся нам образы, а на меня. В следующее мгновение я увидел его иначе — теперь это был шар света, качавшийся вверх-вниз в футе от меня. Неожиданно шар резко приблизился, и я увидел то, что было внутри.

Специально для меня дон Хуан принялся манипулировать своим свечением осознания. Оно неожиданно выхватило четыре или пять нитеподобных волокон на левой стороне его светимости и там зафиксировалось. Мое внимание было полностью сосредоточено на этих ярких волокнах. Что-то медленно втянуло меня в некоторое подобие трубы, и я увидел союзников — три темные длинные прямые фигуры, дрожащие, подобно листьям на ветру. Я видел их на почти светящемся розовом фоне. В мгновение, когда я сфокусировал на них взгляд, они приблизились ко мне. Они не скользили и не летели, но подтягивались на каких-то волокнах белизны, исходивших из меня. Белизна не была ни светом, ни свечением, она походила на толстые линии, нарисованные меловым порошком. Они рассеялись быстро, но недостаточно: прежде, чем это произошло, союзники уже на меня насели.

Они теснили меня со всех сторон. Я почувствовал раздражение. Союзники

немедленно, словно по внушению, от меня отодвинулись. Мне стало их жаль. И тут же они вернулись. Они подошли совсем близко и стали об меня тереться. И я увидел то, что уже видел в зеркале, погруженном в ручей. Союзники не обладали внутренней светимостью. У них не было также внутренней подвижности. В них не было жизни. Тем не менее было очевидно, что они живые. Странные гротескные фигуры, напоминавшие застегнутые на «молнию» спальные мешки. Посредине каждого из них проходила тонкая линия, похожая на шов.

Они не были мне приятны. Я ощущал их полную чужеродность. Это порождало чувство неудобства, какое-то нетерпение. Я видел, что союзники движутся, словно подпрыгивая вверх-вниз, и внутри них что-то слабо светится. Интенсивность свечения становилась все большей, пока наконец у одного из них свечение не стало достаточно ярким.

В мгновение, когда я это увидел, я обнаружил, что нахожусь в черном мире. Он не был темен как ночь. Скорее все, что меня окружало, было черным, как смоль. Я взглянул на небо, но нигде не было видно света. Небо тоже было черным и буквально сплошь усеянным линиями и неправильными кольцами черноты разной плотности. Оно было похоже на черную древесину с рельефно выделенной фактурой.

Я посмотрел вниз на землю. Она была пушистой. Казалось, она образована хлопьями агар-агара. Они не были матовыми, но и не блестели. Это было нечто среднее. Такого я никогда в жизни не видел: черный агар-агар.

Затем я услышал голос видения. Он сказал, что моя точка сборки

собрала целостный мир в другой большой полосе — черный мир.

Я старался впитывать каждое услышанное слово, но для этого мне пришлось разделить сосредоточение. Голос замолчал. Фокусировка зрения восстановилась. Мы с доном Хуаном стояли на улице в нескольких кварталах от площади.

Я мгновенно почувствовал, что времени на отдых у меня нет и что бессмысленно идти на поводу у желания впасть в состояние шока. Собравшись с силами, я спросил у дона Хуана, удалось ли мне выполнить то, что он задумывал.

— Да, ты выполнил все в точности так, как от тебя требовалось, — заверил он. — Давай вернемся на площадь. Я хочу пройтись по ней еще раз — последний раз в этом мире.

Я не хотел думать об уходе дона Хуана, поэтому спросил его о черном мире. Мне смутно припомнилось, что когда-то я его уже видел.